- Немцам в первую очередь сообщи. Пусть своего человека вместо меня ставят, сам ты не справишься. Пока меня не отправили, я накидаю план решения срочных вопросов. Кто-нибудь в курсе моего положения? Огласке дело мое предавалась.
- Нет, в прессу не просочилось ничего. Я проверял.
- Хорошо. Тогда матери не говори ничего. Мы с ней нечасто созваниваемся. Как будет возможность, я ей сам позвоню, а если тебе наберет, скажи я в Германии.
- Понял. Сделаю. А Лиза? Ей говорить?
Это слово обожгло меня по хлеще кипятка.
- Нет. Даже если бы у нас все было хорошо, я не вправе требовать от нее ждать меня два года.
- Тогда поглядывать за ней буду …
- Нет, - перебил я друга.
- Не хочу слышать подробности ее личной жизни, а ты не сможешь это скрыть, если будешь знать сам. Поэтому тема Лизы закрыта.
Макс ушел, а уже через несколько дней я покидал свой город в наручниках. Меня отправляли в неизвестность.
20. Глава 20
Колония поселения представляла собой большую деревню, территория которой была отгорожена колючей проволокой. Все, что можно было увидеть вокруг, это бескрайнее белое поле и полоска лесопосадок на горизонте. И никаких признаков цивилизации. Нигде.
Этот мир существовал параллельно реальному миру. Я не проваливался куда-то в прошлое, и не попал в место, которое сотнями лет было скрыто от посторонних глаз. Здесь находились очень даже продвинутые люди, из тех, у которых большой палец руки настроен на скоростную работу в гаджете любого формата. Айтишники и программисты сидели здесь наряду с сантехниками и людьми без определенного места жительства, С большим достатком и без него вообще. Разделения здесь не было, все были равны. Но это только на первый взгляд.
Зона – это государство в государстве, со своими законами и иерархией. Тот аппарат, который был создан для поддержания правопорядка и контроля, фактически являлся только ширмой, скрывающей реальное положение дел.
В казарме, куда меня подселили жить … можно было. Я старался держаться обособленно, но не грубо, знакомства, заведенные здесь, мне явно не пригодятся. Выявив лидера в нашей комнате на шесть человек, я пытался наладить с ним контакт, не создав при этом впечатление подхалима. Но все же без демонстрации физической силы не обошлось.
В первый же день один Рембо недоделанный хотел показать мне, что он главный, пнув сумку с моими вещами так, что она откатилась в самый дальний угол. Объяснять ему, что так делать нельзя пришлось недолго. В наш конфликт никто не вмешивался, и он сдулся через пару минут, прося о пощаде.
- Ну все, хорош, - услышал я голос мужчины, голова которого была абсолютно лысая как яйцо.
- На ринге будешь кулаками махать.
- Я не боксер, - ответил, отпуская бедолагу, который с поскуливанием и матными словечками отползал от меня.
- Мне плевать, кто ты. Меня Седой главным назначил, и ты будешь делать как я скажу. Понял? – он ждал ответа, но выражение моих глаз явно дало ему понять, что от меня он этого не дождется, но так как я промолчал и не стал публично оспаривать его авторитет, благосклонно кивнул, приглашая присоединиться к их трапезе за столом.
Не вдаваясь в подробности, я поведал своим соседям по несчастью, что отбываю срок за мошенничество, но меня просто подставил партнер по бизнесу. Все только засмеялись, услышав мою фразу о подставе, так как оказалось, что виновных здесь нет, хоть всю колонию обыщи, все сплошь как один попали под замес насквозь коррупционной системы правосудия.
