Мое отражение в зеркале дерзко смотрит на меня. Я не собираюсь прогибаться.
– Поехали, – шепчу сама себе и натягиваю куртку. Сегодня будет долгая борьба.
Опоздание – принципиально.
Я выхожу из дома раньше, но не спешу. Время есть. Остановка недалеко, но я делаю крюк, захожу в круглосуточную забегаловку и беру кофе. Гадкий, но горячий, крепкий и приятно согревает руки. Медленно, нарочно медленно, делаю глотки, греюсь, растягиваю этот момент.
Марк там ждет. Бесится, наверное. Так ему и надо, а то возомнил себя. Я усмехаюсь, представляя его холодное, злое лицо. Пусть подождет. Это единственная мелочь, которой я сейчас могу его достать.
Подъезжаю к его дому в половину десятого. Спокойно выхожу, как будто ничего не произошло. Я не тороплюсь. Я не виновата. Он сам виноват, что думает, будто может мной командовать.
Когда дверь открывается, я сразу чувствую его глухую ярость. Она густая, тяжелая, висит в воздухе, давит, как шторм перед ливнем. Глаза холодные, почти лишенные эмоций, но я замечаю, как он сжимает челюсть. Злится. И мне нравится это.
Я улыбаюсь. Пусть терпит.
После небольшой взбучки, Марк все же впускает меня в дом и велит следовать за ним. Приходится подчиниться. Все же лучше дозировать игры с хищником. Хочется еще пожить.
Шагаю по просторному дому Марка и невольно ощущаю, насколько чужое это место. Просторные холлы, высокие потолки, огромные окна. Полированное дерево, мрамор, дорогая мебель. Зачем ему столько пространства? В этом доме можно затеряться, исчезнуть, и никто даже не заметит. Это не просто жилье. Это демонстрация власти.
Пытаясь скрыть свое замешательство, я складываю руки на груди и скептически оглядываюсь.
– Ты здесь один живешь? – спрашиваю, специально вкладывая в голос легкую насмешку.
Марк спокойно смотрит на меня, его раздражает мой тон, но он этого не показывает.
– Нет. У меня есть сестра. Она сейчас в городе, учится.
Я хмыкаю. Ну конечно, семейный особняк. Какой пафос.
Моя нога скользит по идеально чистому полу. Здесь все вылизано до блеска.
– Убрать весь этот дворец мне одной надо неделю не меньше, – фыркаю я, глядя на Марка.
– Ты не одна, – спокойно отвечает он.
Я прищуриваюсь, скрещиваю руки на груди. Мне хотелось бы знать, сколько стоит мой "долг". Какую цену он на меня поставил.
– И во сколько же ты оценил мой труд? Сколько мне на тебя горбатиться, чтобы мы были в расчете?
Марк хитро усмехается, чуть качает головой.
– Я не покупаю ничего вслепую, – говорит он спокойно. – Сначала покажи, что умеешь работать.
Я закатываю глаза, демонстративно вздыхаю. Покажи, что умеешь работать. Как мило. Думает, что я сейчас начну перед ним прыгать.
– Если выдержишь хотя бы день, поговорим вечером, когда я вернусь, – добавляет с издевкой, бросая на меня оценивающий взгляд.
Это вызов? Намекает, что я не справлюсь?
Марк идет дальше, даже не оглядываясь. Я задерживаюсь на секунду, но потом нехотя следую за ним.
Мы выходим через боковую дверь, попадаем в небольшой внутренний двор, вымощенный камнем. В конце – домик для персонала. Марк открывает дверь и пропускает меня внутрь.
– Здесь живет обслуживающий персонал. Ты будешь работать с ними, – говорит он ровным голосом. – Познакомишься, освоишься.
Я ничего не отвечаю. Освоиться? Освоиться – значит смириться. А я не собираюсь смиряться. Этот дом чужой, эти люди чужие. Я для них никто. И задерживаться здесь не собираюсь.
