Она скрещивает руки на груди и фыркает:
– Как видишь, я все еще здесь, – во взгляде все тот же вызов.
Я не могу сдержать легкую усмешку. Павла все еще дерется, даже не понимая, что этим только сильнее цепляет.
– Значит, выстояла, – отмечаю я, наблюдая, как она сжимает губы. – И униформа тебе к лицу.
Она хочет сказать что-то резкое, но передумывает. Стоит передо мной, напряженная, готовая к бою. И я понимаю, что не сдастся. В этом что-то есть. И это дьявольски интересно. Я жду, в предвкушении, когда Павла заговорит первой.
Сжимаю кулаки, а внутри все закипает. Ленивое спокойствие Марка выбешивает. Он сидит, чуть склонив голову, и смотрит так, будто я просто часть интерьера. Мне хочется, чтобы Марк сам сказал, чего от меня хочет. Но он упрямо молчит.
– Так сколько? – мой голос звучит резко, почти с вызовом. Я готовлюсь к бою, но противник не торопится нападать. – Когда ты наконец скажешь сумму?
Марк не отвечает сразу. Он тянет этот момент, словно кошка, играющая с мышью. Смотрит, изучает, будто проверяет, как далеко может зайти. В этом взгляде что-то опасное, не терпящее возражений, но я не отвожу глаз. Все это бесит еще больше. И в то же время разрывает изнутри непонятным волнением.
– Нет никакого долга, – Марк говорит холодно и отстраненно. Но в уголке губ мелькает почти незаметная усмешка, и от этого мне становится не по себе. – Ты можешь уйти прямо сейчас и никогда не возвращаться. Искать и принуждать тебя я не собираюсь.
Я замираю. Внутри будто что-то ломается. Грудь сжимается, дыхание сбивается. Он рушит сценарий, который я для себя прописала. Но я знаю, что так не бывает. Это какой-то розыгрыш. Марк должен требовать, угрожать, ставить условия. А он просто отпускает меня?
В голове мгновенно включается паника. Это ловушка? Новый способ унизить меня? Или он просто проверяет, как далеко я готова зайти?
– Что?.. – вырывается у меня почти шепотом.
– Ты свободна, – повторяет он все так же спокойно, без эмоций.
Свободна?
Я не понимаю. В голове все путается, мысли скачут, а слова словно застряли в горле. Это какая-то игра? Сердце бешено колотится, а воздух в кабинете становится густым.
Где-то подвох. Марк провоцирует меня. Я знаю это. Но в то же время мы оба осторожно балансируем на краю пропасти – шаг вперед, шаг назад. Кто первым сорвется? Он играет. Мы оба играем. Только я не знаю, кто в этой игре ведет, а кто ведомый.
Марк чуть склоняет голову, изучая мою реакцию. Он ждет. Наблюдает. Развлекается?
– Если хочешь – можешь остаться. Работаешь за зарплату, на общих условиях. Если нет – можешь вернуться в свой убогий район. Продолжать промышлять воровством… или проституцией.
Я вспыхиваю. Ладони моментально сжимаются в кулаки.
– Я не торгую собой! – выплевываю я, чувствуя, как все внутри пылает.
Марк лишь лениво усмехается. Его глаза цепляются за меня, как будто он уже знает, что я скажу дальше.
– У всех есть цена. Рано или поздно тебе придется озвучить свою. Таковы законы места, где ты живешь.
Он медленно усмехается и чуть откидывается назад. Его взгляд в этот момент особенно раздражает – уверенный, будто он уже выиграл. Его тон меня бесит. Спокойствие бесит еще больше. Я киплю, ощущая, как в груди разгорается ярость.
– Откуда ты знаешь? – выпаливаю я, почти шипя.
Марк хмыкает, но не отвечает. Как будто мои слова не заслуживают реакции. Он просто берет виски, наливает в стакан и делает небольшой глоток, все так же невозмутимо глядя на меня. Не собирается объяснять. Не собирается спорить. Он уже все сказал.
