– Все нормально? – Аня присаживается на свою кровать, пальцами расчесывая влажные после душа волосы.
– Определенно нет, – выдыхаю я. – Голова кругом.
Она тихо смеется.
– Привыкнешь. Здесь хорошо.
Я фыркаю, закатываю глаза, но на душе становится немного легче. Она хотя бы не лезет с расспросами.
– Ты хоть ела сегодня? – вдруг спрашивает Анна.
Я моргаю. Вспоминаю, как с самого утра ничего не попадало в рот. Желудок мгновенно напомнил о себе неприятной пустотой.
– Нет… – вздыхаю я и по инерции кладу ладони на живот.
– Тогда сходи на кухню, возьми что-нибудь. Никто тебя за это не убьет.
Я с сомнением смотрю в сторону двери, но голод уже давит сильнее. Ну, если никто не убьет…
В доме темно. Не включая свет, я бесшумно крадусь в кухню. Никого нет. Открываю холодильник и замираю в немом изумлении. Боже. Сколько еды. Глаза разбегаются. Я никогда не видела столько выбора. Слюной сейчас захлебнусь. Беру что-то на тарелке и оборачиваюсь…
– Опять воруешь? – совсем рядом звучит ленивый голос. – Не стыдно?
Я взвизгиваю от неожиданности. Тарелка выскальзывает из рук и падает на пол, разбиваясь на мелкие осколки. Марк стоит неподвижно, сложив руки на груди, смотрит на меня с той самой хищной усмешкой.
Сижу в темноте, в своем кабинете, потягиваю виски. Терпеливо жду. Не потому, что мне некуда себя деть, а потому, что хочется посмотреть, какой выбор сделает эта дерзкая девчонка. Останется или вильнет хвостом?
Сложно сказать, чего я хочу больше. Убрать ее с глаз долой, чтобы не мешала? Или, наоборот, заставить остаться и посмотреть, насколько у нее хватит запала?
На телефон падает сообщение. Документы по анализам матери Павлы доставлены куда надо. Осталось выяснить кто и чем накачивал бедную женщину. А главное зачем. Хотя это, как мне кажется, самое простое. Хотели надавить на испуганную дочь. Вынудить прогнуться… Но под кого?
Придется еще раз пообщаться с Рамоном.
Откладываю телефон на стол и снова беру бокал с виски. Кубики льда приятно звенят об стекло. Вдыхаю запах дорогого алкоголя и от удовольствия щурюсь. Когда-то о таком я мог лишь мечтать, а сейчас элитный алкоголь уже не роскошь, а единственно возможный напиток.
Отпиваю виски из бокала и пару секунд держу во рту. Жидким огнем оно прокатывается по пищеводу и приятно согревает изнутри. Слышу, как в ворота въезжает машина. Моя. Подхожу к окну и наблюдаю. Павла выходит, идет к флигелю. Вернулась. Уже неплохо. Наверное…
Делаю глоток виски и шумно выдыхаю. Никакой уверенности нет по этому вопросу.
Прикуриваю сигарету и приоткрываю окно. Тихо, темно, вокруг ни души. Обычно я люблю такие моменты одиночества, но сегодня не судьба. Из флигеля вновь выходит Павла. Просто лечь спать явно не в ее стиле.
Обхватив себя руками, она идет в дом. Выдуваю струю дыма в окно и усмехаюсь. Любопытно, что она еще задумала. Тушу сигарету, доливаю себе виски и иду смотреть.
Павла бесшумно крадется на кухню. В доме темно, но свет она не включает. Находит холодильник, заглядывает в него и что-то ищет. Что, мне не видно. Да я и понятия не имею, что в нем есть.
Она вытаскивает что-то на тарелке. Я улыбаюсь и тяну лениво
– Опять воруешь? Не стыдно?
Павла взвизгивает, тарелка выскальзывает из рук, грохочет о пол, разлетаясь осколками. В свете открытого холодильника вижу, как ее глаза широко распахиваются, но она быстро приходит в себя, как уличный зверек, которого прижали в угол.
