Но как известно, куда бы ты не побежал, есть одна проблема — себя ты всегда берёшь с собой.
Далеко я не убежал.
Да и не хочу больше.
Хватит этого спектакля.
Чего мы как маленькие боимся Динку, моего отца?
Разберёмся.
Я сумею отстоять тебя, Снежинка.
Я тебя обязательно присвою.
Никого кроме меня у тебя не будет.
Никогда.
Открыл диалог и напечатал:
“Как ты? Родители не ругались сильно, надеюсь? *смайлик с улыбкой*”.
Отправил ей.
Маялся в ожидании ответа. Я был бы рад получить от неё хоть пару слов. Узнать, что она думает обо мне сейчас также как и я о ней…
Но ответа так и не пришло.
Я открывал и закрывал бестолково диалог.
В очередной раз застыл на месте.
“Вы не можете отправлять сообщения этому пользователю, так как он ограничил круг лиц, которые могут ему писать”.
— Чего? — возмутился я. — Чёрный список? Снегурочка, ты офигела?!
8. 7.
Утром ехал в школу уже накрученный.
Первым делом жаждал поговорить с ней и выяснить, что я успел натворить за вечер ведь ещё днём она сама меня целовала, и делала это с чувством!
Однако встал я в последние минуты перед выходом, успел только на скорую руку принять душ и привести себя в порядок. Не поел и попал в красную волну светофоров. И как следствие, опоздал.
В класс влетел уже со звонком, так что придётся отложить разговоры хотя бы до конца урока.
Тут же стал искать глазами Крис.
Не понял. Они и за парту другую села. С Катей рядом. А на её место уселся Питер и радостно мне махал рукой.
Какого фига?
И как он согласился отдать своё место возле Рыжей, пусть даже и подружке? В последнее время девчонки очень сдружились.
Я прошёл к Ромке и сел рядом.
— Ну, чего пыхтишь как самовар? — спросил друг, когда я закончил с выкладыванием принадлежностей на парту.
— Как же ты своё место уступил возле Кати? — задал встречный вопрос я.
— Крис меня очень сильно попросила, — ответил друг. — Извини, я принял её сторону.
— Что она просила? — посмотрел я на него. — Пересеть?
— Да, чтобы… Она сидела с Катей.
— Ты что-то не договариваешь? — вгляделся в него внимательнее.
Как-то он неровно говорил. Умалчивал что-то. Я такое на раз-два ощущаю в людях.
— Ну… Она кое-что ещё просила.
— Что?
Роман повернулся ко мне и посмотрел в глаза.
— Чтобы ты её в покое оставил, — сказал он.
— В покое? — переспросил я, слегка ошарашенный поворотом событий. — Я так сильно успел её достать?
— Слушай, Арх, ты бы правда завязывал, — признёс Питер так, словно ему было не очень удобно об этом говорить. Впрочем, наверное, так и было.
— С чем завязывал? — не понимал я до конца, что же она такого ему наговорила.
— Ну… Доставать её и всё такое, — ответил Роман. — Она просила поговорить с тобой чтобы ты… Не преследовал её. Ей это неприятно.
— Неприятно? — довольно громко сказал я и класс замолк и обернулся на нас.
— Тише, что ты так орёшь? — прошипел Роман.
— Так, друзья-товарищи, что там у вас происходит? — спросила Алла Дмитриевна, которая прервала урок из-за нас.
— Ничего, простите, — буркнул я и уставился в парту.
Значит, она наговорила Питерскому, что я её чуть ли не домогаюсь и вообще уже достал?
Зачем? За что она так со мной?
Могла бы сказать, что ей просто пофигу на меня, я бы оставил её в покое, как бы не рвало в куски мне сердце такое её поведение. У неё в руке нож, остриё которого она вогнала в моё сердце, а теперь просто медленно проворачивает его, причиняя боль.
— Потише, пожалуйста. Вы меня сбиваете. И вообще — решайте примеры, а не болтайте о посторонних вещах.
