Вообще Танечка много чего любила: и песни пела в сельском клубе, и в сценках разных играла, и на лыжах погонять ей нравилось. Но на дворе начало лета, в клубе реже собираются, а она ещё в этом году ни разу не искупалась. Решила сходить на Ува́тку, маленькую речку рядом с домом. Надо попробовать окунуться. Что с ней случится? Там мелко, даже если захочешь, не утонешь.
Она свернула к реке по тропинке, прошла чуть дальше, чтобы никто не видел и не мешал. Огляделась – никого. До другого берега было метров пятнадцать, плавать Танечка умела, тогда, на плоту, испугалась, запаниковала от неожиданности. Она сняла одежду и быстро зашла в воду. Знала, лучше сразу зайти, а то не решишься никогда.
Шаг, ещё один, окунулась, уфф, прохладная водичка! Танечка поплыла, не оглядываясь, ни о чем не думая, только бы доплыть. Через несколько минут очутилась на другом берегу, встала на ноги, снова оглянулась. Никого. У неё получилось! Получилось! Столько счастья было в этот момент, сердечко колотилось.
Она походила немного по берегу и сразу решилась плыть обратно. Проплыв почти половину, она вдруг решила пощупать дно. Все говорят, что мелко, но она-то не пробовала. Недолго думая она встала и поняла, что стоит на земле. Волна страха, которая сначала нахлынула, исчезла. Танечка улыбнулась. Вода была ей всего лишь по плечи. Эх, ну и вруны эти соседские кирсара́йские мальчишки, пугали её. Увидит, обязательно выскажет им. Она вышла из воды.
Раскрасневшаяся, счастливая и довольная Танечка неслась с речки. Она больше не боялась. Это было самое главное её сегодняшнее счастье. Галопом она пронеслась к дому. Заскочив в комнату, упала на кровать. Дома никого, только кошка прыгнула к ней и устроилась рядом.
«А вот если бы проплыть Иртыш, – размечталась она, – тогда бы точно никто не говорил, что она мелюзга. Подумаешь, цацы какие, эти шестиклассники, вечно подначивают. Вот как примут меня в пионеры весной, тогда посмотрим, кто салага!»
Повалявшись немного, Танечка решила, что надо бы уже перекусить, и пошла на кухню.
– Хэть отседа, – шуганула она кошку, которая путалась под ногами.
Мама ещё с вечера приготовила её любимую гречку и оставила на печке, которая была ещё теплая. Танечка с удовольствием открыла крышку кастрюли, перемешала кашу, предвкушая, как будет есть. Начала было лопать прямо из кастрюли, но потом передумала и выложила кашу на тарелку. Доела, облизала ложку и тарелку. Кошка вертелась рядом. Таня налила ей и себе молока.
Как у мамы всегда вкусно получается! «Я вырасту и тоже буду так же готовить», – она выпила молоко залпом, налила в тазик теплой воды из кастрюли, которая стояла на печке, и начала мыть посуду. «Засохнет иначе, и придется отскребать», – подумала она. Словом, если сейчас не вымыть, мама будет мыть, ворчать и стыдить её. Не-е, лучше сейчас. Маме угодишь, она и на репетицию, и в секцию и гулять отпустит.
Мама у неё добрая, просто жилось ей тяжело. Танечка вспомнила, как мама рассказывала тете Марфе, что, когда Танечке было два года, они переехали сюда, в Сибирь, в Ува́тский район. Мама до сих пор боится, что будет война, кого-то убьют и что будет голод. «Глупости, какая ещё война, чего бояться, – размышляла Таня, раскладывая чистую посуду на полотенце, – папка нас защитит!»
Домыв посуду, она захотела поиграть. У неё была любимая тряпичная кукла Маня, и иногда Танечка, пока никто не видит, доставала её и фантазировала, как они заживут, какую одежду будут носить, какое пирожное кушать, как они будут гулять где-нибудь у моря и, может быть, даже по Москве!
