Марен вздрогнула, как от удара.
– То есть я не имею в виду, что тебя люди не уважают… Просто Алисия любит повторять, что я для нее будто родная дочь. И заявление Стэнфорда ничего не значит. Алисия наверняка отыщет какую-нибудь лазейку и сможет устроить в Стэнфорд двоих, а не одного, как нас стращают. То есть вдруг у нее были бы близнецы, а? Неужели ты думаешь, она бы позволила поступить в Стэнфорд только одному из них? Да ни за что! Она всегда мечтала, чтобы мы поступили туда вместе. Мы с Брук постоянно это обсуждали. Да Алисия за нас костями ляжет!
– Костьми, – поправила ее Марен. – Но это ей не поможет. Алисия тут бессильна.
– Ой-ой, граммар-наци. Мы не со-бе-се-ду-ем-ся, мы – бе-се-ду-ем.
– Прости… – Марен почувствовала угрызения совести – вечно-то она шум из-за пустяков поднимает. – Что ж, картина мне ясна. Понимаю, Алисия – твой герой, однако ты кое-что упускаешь из виду. Заруби себе на носу: у Алисии на Брук далеко идущие планы и, прокладывая ей дорогу, она ни перед чем – и ни перед кем – не остановится.
– Знала бы ты, какой грязью поливает Брук свою маман на каждом углу. Уши в трубочку сворачиваются. Но Алисия просто хочет ей помочь. А Брук не понимает своего счастья. Да Стэнфорд ей как собаке пятая нога. Кроме того, ее средний балл достаточно средний. Таких, как она, к Стэнфорду и на пушечный выстрел нельзя подпускать.
Винни замолчала, переводя дыхание, и Марен согласно кивнула.
– Солнышко, я все понимаю. У тебя есть повод злиться, но мы в таком положении, что нам нельзя рисковать. Стоит Алисии пронюхать, что ты намерена обойти Брук, и она взбеленится. Давай не раскачивать лодку. Если Алисия будет на нашей стороне, ты, безусловно, поступишь в какой-нибудь отличный университет. Гарвард? Йель? Колумбия?
– Нет.
– Что – нет? Какой из них тебе не по нраву?
– Любой. Нет значит нет. Нет – и точка. Без вариантов. Ты всегда твердила мне, чтобы я следовала за мечтой. Не ставь мне палки в колеса. Я не собираюсь перебираться на Восточное побережье. Я собираюсь поступать в Стэнфорд. И я найду способ поступить туда. С твоей помощью или без нее.
Марен со стоном опустила голову на грудь, легонько стукнувшись лбом о руль.
– Не надо махать красной тряпкой перед Алисией. Она нам этого не простит.
– Мам, ну пойми ты меня, пожалуйста! Я просто хочу честно поступить в Стэнфорд. Я заслужила его по праву.
Запустив пальцы в свои прямые светлые волосы, Марен попыталась собраться с мыслями, но мозг ее кипел, как вода, в которой она два часа назад варила яйца на завтрак для семейства Стоунов, и единственное, о чем она могла думать, так это о том, что ей требуется время, чтобы все взвесить.
– Вин, притормози. Давай поговорим об этом позже. Мне надо все как следует переварить. Чем я и займусь в выходные.
– Но подача документов через три недели! Ты предлагаешь мне семь дней впустую потратить? Очуметь! Да я могла бы над эссе поработать!
«Если бы существовал прибор для измерения уровня истерии, – подумала Марен, – сейчас бы его стрелка неуклонно ползла к делению “спасайся кто может”».
– Тише, Вин, – шикнула она. – Работай над своими эссе сколько угодно. Они же в любом случае пригодятся для поступления. Хотя бы и в другие университеты, разве нет?
– Нет. Не пригодятся. Это особые эссе, только для Стэнфорда, – раздраженно гаркнула Винни. – Если бы уделяла мне хотя бы одну десятую долю того внимания, какое уделяют своим детям другие матери, ты бы об этом знала. Я ведь не прошу тебя сходить с ума и трястись надо мной, как полоумная маман Крисси Вернон! Но отличай хотя бы заявку на поступление от дополнительного эссе!
