В воде я лежала около часа. Вытираюсь большим пушистым полотенцем. Так как у меня больше ничего нет, выхожу обратно в спальню в нем. Я уверена, что ответов на вопросы надо ждать лишь утром. Вряд ли Давид захочет меня видеть сегодня. Не знаю, откуда во мне берется эта уверенность.
Потому что когда выхожу обратно в комнату, снова на цыпочках, потому что ранка на ноге все же есть, жутко щиплет, кровит. Ее надо обработать. Надеюсь, служанка принесла аптечку.
– Что ты здесь делаешь? – вырывается восклицание, потому что вместо Марии Павловны в кресле возле туалетного столика вижу Ериханова. Ленивая поза, в руке бокал с янтарной жидкостью.
– Испугалась за свою девственность? – прищуривается Ериханов.
Он не переоделся. Только рубашку расстегнул наполовину. Короткий взгляд на смуглую, покрытую черными волосами грудь и я вспыхиваю от смущения. Отворачиваюсь, притворяясь что меня интересует вид из окна. Пытаюсь подумать о чем-то другом, но в памяти как назло крутится момент когда он остановил машину и курткой меня накрыл.
Меня охватывает странное возбуждение. Соски начинают болезненно ныть. Меня убивает подобная реакция на этого человека.
Делаю глубокие вдохи, убеждая себя, что это просто от нервов.
11. Глава 11
– Я не испугалась, – беру себя в руки и произношу ледяным тоном. Это непросто, потому что мне действительно страшно. От странных мыслей, спонтанных желаний, которые возникли совсем не к месту. – Неужели ты не можешь оставить меня в покое хотя бы на короткое время?
– Я бы с удовольствием, – холодно отвечает Ериханов. – Не представляешь, как меня задолбало ваше семейство.
Стук в дверь нарушает повисшую паузу, потому что я не знаю что ответить на грубую реплику. В комнату заглядывает служанка.
– Извините, Давид Андреевич, – она не выглядит удивленной, что застала хозяина у меня. – Девушка просила аптечку.
– Ты поранилась? – спрашивает Ериханов.
– Босиком ходить довольно опасно, – выдаю кривую усмешку. – Но ничего серьезного. Можешь не переживать.
– Сядь на кровать, я посмотрю.
– Нет… не нужно.
– Спасибо, Мария Павловна. Вы можете идти к себе. Больше на сегодня я вас не побеспокою.
– А как же ужин?
– Ничего не надо.
Женщина уходит, а Ериханов встает из кресла.
Чувствую себя кроликом перед удавом. Пячусь к кровати.
– Хватит паниковать, – рычит мужчина. – Ты меня раздражаешь.
А уж как он меня!! Но наверное сейчас не время сообщать ему об этом…
Конечно у меня нет сил справиться с ним. Переживаю унизительные минуты: меня толкают на постель, большая смуглая ладонь обхватывает лодыжку. Отпускает, берется за другую. Пытаюсь сопротивляться, но все внимание сосредотачиваю на полотенце. Чтобы окончательно не соскочило. Иначе окажусь голой перед ним… Тогда я просто скончаюсь от унижения…
Ериханов осматривает внимательно мои ступни. Находит ранку, быстро обрабатывает. Его движения короткие, точные. Наклеивает лейкопластырь и тут же отпускает ногу.
Сразу поджимаю под себя конечности, отодвигаясь подальше от края кровати.
– Думаю, прежде всего надо прояснить один момент, – произносит Давид хрипло. – Меня не интересует секс с тобой, Лилиана. Можешь успокоиться на этот счет. То что было в клубе… Не повторится.
Чувствую ли я облегчение от его слов?
Ни капли! Прежде всего потому что сейчас целиком и полностью охвачена стыдом. Он обращается со мной как с куклой! Взял, швырнул, привез… Он не видит во мне человека, и это убивает…
