Девственник - страница 2

хоть самая безобидная проблемка, я бы взорвался. Она и случилась – я ударился

мизинцем о край дивана. Тогда, схватив бейсбольную биту, я выбежал на улицу и

начал колотить, попавшиеся мне, мусорные баки. С залитыми кровью

пылающими глазами, я дико кричал, в зажавшую рот ладонь, перед каждым

замахом и дубасил бак с каждым разом всё свирепее, пока бита не обломилась

пополам и я не упал полностью обессиленный. И как бы я ни старался не шуметь, чтобы не напугать лежавшего наверху Роджера, полностью скрыть с искрами

вырывающиеся эмоции, не удалось. Тогда Дени, услышав крики, сразу же пошёл

проверить что со мной происходит. Открыв дверь, он увидел меня лежащим на

мешках с мусором. По его словам, я будто не дышал, словно умер. Денни

погладил меня по голове и начал петь свою странную песню:

“Ты мальчик в золотом пиджаке,

Ты король всех птиц на земле.

Ты паришь, все летают.

Как легко жить на земле.

Ты даруешь покой,

В любви ты живёшь.

Ты мальчик в золотом пиджаке,

Ты король всех птиц на земле.”

Неожиданно для меня, первая же моя мысль звучала примерно так: « А

Денни ещё и певун». В первые миллисекунды она меня тоже взбесила: «Как это

он, такой весь идеальный? Красивый, умный, благородный да ещё и поёт». А

потом почувствовал расслабление. У меня элементарно не было сил, чтобы как-

то сопротивляться его успокаивающим чарам. Он сел прямо возле меня, не боясь

запачкаться землёй и мусором, ничего больше не говорил, а только смотрел

куда-то в даль вместе со мной. Он ждал. Он просто был рядом, выжидая моего

шага. Его открытость подкупила меня и я спросил:

– Дени, я больше не могу так! Почему только я стараюсь жить дальше?

– Фрайм-Фрайм, ты как вечный огонь.

– Это почему? – удивлённый его сравнением, спросил я

– Ты очень сильный и необузданный, поэтому тебе трудно казаться кем-

то, а не быть. Дружище, дай себе волю каждый день быть собой – это

единственный и самый главный совет, который я тебе дам.

– Легко тебе говорить об этом – я нахмурил брови и опустил голову.

– Всё просто! Пойми, что ты можешь каждый день и негативить, и плакать, и смеяться. Позволь своим настоящим эмоциям выходить. – он так тепло

улыбнулся – Мусорных баков на вашей улице, конечно, ещё много, но вот ты

далеко не вечный. Организм однажды может просто не выдержать. Так зачем

прятать то, что сидит и терзает тебя изнутри? Это же и есть ты, это проявление

тебя.

– Я же всегда должен быть сильным? Мне нужно внушать брату

уверенность, нужно поддерживать отца, не выдавать учителям своего

положения. Дени, на моих плечах висит вся атмосфера нашего дома, а на

хлюпеньких, дрожащих от плача плечах ничего не удержится. Я… я должен.

– Фрайм, ты и так сильнее всех, кого я знаю в твоём возрасте. Сильнее

меня так точно. Сколько тебе, 15, 16? Ну точно, в свои 16, думать о таких вещах, которые гложат тебя, я и не смел. Ты слишком много на себя взвалил, друг.

Настолько, что тебя уже совсем не видно за грудой всех твоих обязанностей.

Пойми, если ты будешь тащить на своих плечах всю атмосферу в доме, то потом

надо будет тащить из больницы и депрессии тебя, Фрайм. Скажи – ка мне лучше, когда ты последний раз отдыхал со сверстниками?

– Мне не нужны эти глупые люди!

– Уверен? – и тут он сделал паузу, напоминающую мне вопрос мамы про

плачь, – А может быть на самом деле ты по ним скучаешь? Ведь с 8-ми лет твоя

жизнь круто изменилась. Пообещай, что подумаешь о своих интересах, хорошо?