– Мы тоже любим тебя, апа! – воскликнула Сююм. – Не надо туда возвращаться, вместе жить будем.
Они поднялись на пароход. Загида снова заговорила о стихах, желая ещё побыть в мире прекрасного, не думать о неприятностях.
С примеркой получилось удачно. Обещали часа через три-четыре платье закончить. Теперь надо было идти к матери.
– Сююм, если мать попытается удержать меня, скажи, что возвращаться без меня тебе страшно, ладно? А если не отпустит, одна доберёшься?
– Конечно, только без тебя я не хочу. Тогда останусь с тобой.
Загида засмеялась.
Они постучали в дверь, им никто не открыл. Тогда Загида достала свой ключ. Дома никого не было. «Понятно, мать, как всегда, шатается по чужим домам», – недобро подумала она. Сююм с интересом озиралась по сторонам. Обошла плохо обставленные комнаты.
– Зимой здесь, наверное, холодно, апам? – спросила она.
В квартире было неуютно. Отовсюду тянуло холодом бедного нежилого обиталища. Загида была рада, что матери нет. Она быстро набросала записку: «Была, тебя не застала, скоро приеду ещё. Я здорова». Девушка торопилась, боясь, как бы не вернулась Малахат-ханум. Даже не угостила сестрёнку. Сююм предложила поехать на трамвае в слободу Баязит к Камал-бею, земляку отца.
Их приняли ласково, усадили за большой стол с самоваром.
– Это наша Загида-апа, – сказала Сююм.
– Машалла, – воскликнула хозяйка Зарифа-ханум, – какая большая! Ты очень похожа на отца, да поможет тебе Аллах!
– Ты уже сдала экзамены на аттестат зрелости? – поинтересовался Камал-бей. – Если надумала поступать в университет, там у меня одноклассник служит.
Сююм сказала, обратившись к этому бородатому, рано постаревшему человеку:
