Роберт с обожанием смотрел на жену.
– Но ты такая горячая! Я серьезно говорю. Прямо дымишься. Сразу возникают всякие мысли…
– Ты только взгляни на мою грудь!
– Да, беби! – произнес он и, подражая Остину Пауэрсу, поднял вверх большие пальцы. Его лицо расплылось в глупой улыбке, а глаза превратились в узкие щелочки. – Жаль, что ты не можешь взглянуть на себя моими глазами. Ты еще никогда не была такой хорошенькой! Ты просто восхитительна, такая сочная!
– Прошу тебя! – воскликнула Лили, округлив глаза. – Это слишком.
Она знала, что муж хочет подбодрить, но такие комплименты заставляли ее сильнее чувствовать свою ущербность.
«Мы та еще пара, – подумала Лили. – Он безработный, а я толстая тридцатилетняя уродина. Куда делась шикарная жизнь, которая сулила нам столько радости?»
Конечно, повезло, что у них такой замечательный, здоровенький малыш – на свете столько людей, которые мечтают о потомстве, но не могут иметь детей или они рождаются неполноценными. Лили стало стыдно за то, что такие мысли возникли у нее в голове, но все же она не могла отрицать, что ей не хватает внешних атрибутов прежней жизни.
Казалось, только вчера жизнь с Робертом была полна различных возможностей, карьера динамично развивалась, дни были наполнены приятными событиями и любовью. Лили считала себя достойной любви Роберта, работа приносила ей удовлетворение, и, самое главное, она получала удовольствие от каждого дня. Платья, ужины, танцы – Лили чуть не упала в обморок от воспоминаний. Не многого ли она хочет, мечтая вернуть все это?
– Почему бы тебе сегодня не прогуляться в парке? – предложил Роберт.
– Ты серьезно?
– Конечно. Подыши свежим воздухом, а я пока присмотрю за Уиллом.
– Мне как раз нужно время, чтобы подумать.
Вернувшись с прогулки, Лили увидела в гостиной не Роберта, а его мать – Джозефин. Свекровь выглядела сногсшибательно. Всегда в идеально подобранных дизайнерских новинках – от модных в этом сезоне вещей от Де ла Рейна до более авангардных моделей, таких как зауженный в талии жакет из клетчатой шотландки и кружева от Маккуина, в котором она была сейчас, – Джозефин смотрелась образцом эстетического вкуса. Ее макияж, как всегда, был безукоризненным, блестящие темные волосы уложены в идеальный «боб». Естественно, она не страдала от лишнего веса и имела в своем распоряжении целую коллекцию драгоценностей: бесчисленное множество толстых золотых браслетов от Вердура, жемчужные колье из нескольких нитей от Микимото, часы, инкрустированные бриллиантами, от Шанель, Шопар и Шэриол. Увидев все это, Дженнифер Лопес позеленела бы от зависти.
Но вот ее манера держаться… Одного взгляда ее ледяных голубых глаз было достаточно, чтобы заставить прислугу плакать (и это случалось не так уж редко). Джозефин судила обо всем поверхностно и непозволительно резко и вела себя высокомерно и заносчиво, но только с теми, с кем могла себе это позволить. Умная женщина, с равными она была крайне обходительна и остроумна, ну, может, иногда допускала некоторые колкости и прохладные замечания. Самые резкие выражения Джозефин оставляла для простых людей: продавщиц, маникюрш, шоферов и официантов. К несчастью для Лили, Джозефин уже давно отнесла ее к категории ничего не значащих людишек.
– Привет, дорогая, – произнесла свекровь, разглядывая Лили: растрепанные ветром волосы, грязные кроссовки (не кожаные и не от Гермес). – Хорошо погуляла?
