Проверяю и понимаю, что решала я все верно, только почему-то не смогла правильно переписать цифру из одной строчки в другую - прибавила, вместо того чтобы отнять, и неверно записала ответ. Такие глупые ошибки! Наверное, учитель думает, что слишком меня переоценил, когда дал такие сложные задания. Как я могла? Как такая невнимательная дура, как я, может надеяться куда-то поступить? Почему не перепроверила? А если и во время экзаменов будет так же? Это хорошо, что ар Дарнэм дал мне шанс исправиться, а если бы на его месте был кто-то незнакомый? В деревне я, конечно, не останусь, но если все продолжится в том же духе, максимум кем я смогу устроиться работать – подавальщицей или прислугой.
Через несколько минут приношу исправленный вариант учителю, и он произносит:
- Хорошо! На дом упражнения пятьдесят один и пятьдесят три, а так же пятьдесят семь, если хочется чего-то посложнее. Можешь начать делать здесь.
- Выскочка! – доносится недовольная реплика со стороны Таэты. – Вечно больше всех надо!
Учитель призывает к тишине, а я выпрямляю спину и делаю вид, что не услышала. Переписываю задачи в тетрадь, поскольку домой книги нам не дают, а затем приступаю к решению.
Йон осторожно толкает меня локтем и показывает глазами на свою тетрадку. Переписываю его пример в черновик, решаю, а затем кладу так, чтобы ему было видно, и возвращаюсь к своим заданиям.
Через пятнадцать минут учитель встает со своего места:
- Первый урок окончен! Ойт, собери, пожалуйста, тетради.
Собирать тетради всегда было привилегией самых младших, поэтому наш одноклассник, которому всего семь лет, радостно вскакивает со своего места и выполняет просьбу. Выглядит настолько важным, что кажется забавным. Раньше это делали близняшки Марика и Морен, которым в этом году исполнилось тринадцать, а теперь эта честь перешла новенькому.
Ар Дарнэм забирает тетради и скрывается в своем кабинете, а мы достаем перекусы. Те, кто победнее – все кроме Йона и Таэты -бутерброды с сыром. Таэта выуживает коробочку, в которой оказываются тоненькие блинчики с начинкой из творога. В том, чтобы быть богатой, иметь слуг и стазисный шкаф, есть свои плюсы.
Йон достает свои бутерброды, привычно забирает мои, а затем собирает многослойную конструкцию: хлеб, сыр, хлеб, ветчина, кружочки соленых огурцов и последним слоем снова хлеб. Один бутерброд оставляет себе, а второй протягивает мне. Утверждает, что наш домашний сыр лучший, а брать, ничего не отдавая взамен, нехорошо, вот и предложил делить все пополам. Я, конечно же, не смогла отказаться – ветчина в нашем доме появляется только по праздникам.
После перерыва учитель раздает всем, кроме меня, Йона и Таэты, задания по правописанию, а с нами начинает урок истории. Видимо, чтобы казаться взрослее и серьезнее, он сурово сдвигает свои брови, но это не особенно помогает – светло-пепельная челка так и норовит упасть на глаза, отчего он постоянно ее поправляет, и вся его солидность теряется.
- Таэта, расскажите, будьте добры, какие реформы ввел Кристоф Второй в период своего правления.
- Эээ… - Таэта прикусывает губу и слегка краснеет.
- Йон?
- Реформа налогообложения ремесленников? – неуверенно спрашивает тот.
- Это вы у меня интересуетесь? – саркастически усмехается ар Дарнэм. – Ваше предположение верное. Но, возможно, вы будете так любезны и поясните, в чем именно заключалась эта реформа? И, Лия - не смейте подсказывать!
