Виновато смотрю на Йона, а он выдает загадочное «нуууу», и на этом его познания заканчиваются.
- Ладно, Лия, можете ответить, - вздыхает учитель.
- Реформа налогообложения ремесленников была проведена двести тридцать лет назад и заключалась в том, чтобы первые три года с момента начала самостоятельной работы ремесленники не подвергались сбору налогов. А так же при появлении ребенка можно было не платить налоги в течение полугода.
- Хорошо, Лия, - довольно кивает ар Дарнэм, и, кажется, я даже замечаю легкую улыбку. – Хоть кто-то тут учится, а не бесцельно просиживает штаны.
- Выскочка! Вечно ей больше всех надо! – Таэта старается произнести это ровно настолько громко, чтобы не получить предупреждение, но при этом я бы точно расслышала ее слова.
Учитель произносит:
- Давайте запишем новую тему: «Внешняя политика во времена Кристофа Второго». Итак…
Остальную часть урока мы пишем под диктовку так много, что когда он наконец-то заканчивается, у нас троих вырывается облегченный выдох.
На следующем уроке история у близнецов и подружек Таэты, а нам достается правописание. Переписываем с листа предложения и вставляем в них пропущенные буквы или запятые.
Из-за моей сегодняшней рассеянности делаю целых две описки. Начинаю паниковать – учитель наверняка снизит оценку. Как будто мне математики было мало, а тут еще и это! Почему я не могу ничего сделать нормально с первого раза? Почему я такая неумеха и неудачница? Надо постараться сосредоточиться.
Записываем правила, которые нужно будет выучить к следующему уроку, а также темы для сочинений. Мне достается «Мои любимые летние занятия», и это совсем не радует. Не думаю, что добью хотя бы до минимального объема в полстраницы.
После окончания занятий учитель выставляет всем оценки в дневник и просит меня подождать. Отпустив остальных, он протягивает мне книгу:
- Держите! Она о путешествии по пустыне. Можете вернуть, после того как дочитаете.
Прижимаю потрепанный томик к груди и восторженно произношу:
- Спасибо! Огромное спасибо!
Учитель улыбается, отчего в уголках его светло-голубых глаз появляются морщинки:
- Не за что. Идите.
Прячу сокровище в сумку и бегу догонять Йона, который, как обычно, не стал меня дожидаться и ушел вперед.
Поравнявшись с ним, радостно улыбаюсь:
- Он мне книгу дал, представляешь?! Про пустыню!
- И что? - кривится парень. – Дал и дал. Че радуешься? Можно подумать, что ты книг никогда раньше не видела.
- Я видела, но… Да ну тебя! Тебе хорошо – у вас дома целая библиотека есть. Сколько хочешь, столько и читай, а у меня…
- Вот и брала бы книги в моей библиотеке.
- Неудобно как-то. Мне кажется, что твои родители меня недолюбливают. Да и стесняюсь я.
- То есть, у него ты книги брать не стесняешься, а у меня – да?
- Но Йон… - беспомощно произношу я. – Чего ты завелся? Возьму я у тебя книгу. На выходных приду и возьму.
- Ладно, - благодушно кивает парень. – Договорились.
Когда доходим до тропинки, которая сворачивает вбок и огибает озеро на некотором расстоянии, нерешительно спрашиваю:
- А можно мы по тропинке обратно вернемся? Я понимаю, что так дольше и по дороге удобнее, но…
- Как хочешь, - прерывает мой невнятный лепет Йон. – Хочешь по тропинке – значит, по тропинке.
- Спасибо!
Тропинка узкая, отчего приходится идти, почти соприкасаясь плечами. Чувствую волнение и трепет. Слишком уж Йон близко – достаточно чуть протянуть руку, и смогу до него дотронуться. А если это случайно выйдет? Ох! И хочется, и страшно. После того как тропа расширяется, потихоньку увеличиваю дистанцию. Но стоит отдалиться на приемлемое для меня расстояние, Йон снова его сокращает. Хочется попросить отойти подальше, но не могу придумать, как бы объяснить почему. Сказать, что мое сердце начинает биться слишком часто и ладони потеют от переживаний? Не хочется, чтобы он посмеялся, поэтому терплю.
