– Это какие у меня уличные привычки! – обиделась дочка.
– Ну, например, ты, когда ешь, – торопишься. А она – нет. Ест так, как будто на приеме у президента. Даже если голодная. И знает, в какой руке держать нож, а в какой – вилку.
– Подумаешь, вилка, – совсем расстроилась Ядвига. – Я что, кошка помоечная? Я тоже знаю, в какой руке вилку держать!
– Милая моя, я же тебя не ругаю, – обняла ее мама. – Сама виновата, что не привила навыки светского поведения. Ну извини, работала много, и потом – мне, честно говоря, все равно, в какой руке ты держишь вилку. Я же не об этом!
– А о чем? – подозрительно посмотрела на нее Ядвига. Она теперь уже ждала какого-то подвоха.
– О том, что если у человека эти навыки так въелись, то значит, в нем это долго воспитывали. Долго и старательно. А это невозможно без постоянного контроля.
Из всей этой маминой речи Ядвига поняла только то, что уже сама поняла вчера, – Ася из очень крутого семейства.
– В общем, – подытожила мама, – врач сказал, что такая амнезия может случиться, когда человек пережил какое-то потрясение. Например, на его глазах кто-то сильно пострадал, или была угроза его жизни…
– Его – это ее? – уточнила Ядвига.
– Ну да, ее. И теперь поможет только время, или она увидит знакомых, или новое потрясение вернет память. Так что будем ждать.
– Мам, – после некоторой паузы сказала Ядвига тихо, – ты не сердишься на меня, что я ее к нам позвала?
– Нет, – твердо ответила мама. – Сначала, правда, был момент, когда я не знала, что делать. Но теперь я рада, что так получилось. По крайней мере, в больницу ее мы отправлять не стали, хотя нам и советовали.
– Зачем в больницу? – насторожилась девочка. – Она что, больная?
– Нет, сказали, что со здоровьем все в порядке, если не считать памяти. Но она же нам не знакомая, несовершеннолетняя и бездомная. Таких в детприемник отправляют. Я как представила себе, что эта девочка будет среди бродяжек… – покачала мама головой. – А потом, у меня все равно отпуск, могу с ней дома побыть. Ей будет проще дожидаться.
– Дожидаться чего?
– Когда ее начнут искать. Нам объяснили, что, оказывается, есть такой нелепый порядок, что заявление о пропаже человека принимают только через три дня. Представляешь? Значит, по крайней мере, дня три она у нас поживет.
– Ну, два уже прошли, – вздохнула Ядвига. – Так что завтра ее найдут. Вы же заявление о ней оставили?
– Оставили. Только, милая моя, у тебя вопросов больше, чем времени на ответы.
– Иди-ка в школу, а то опоздаешь, – это папа вошел на кухню.
Ядвига посмотрела на часы – ого, уже полвосьмого! – и заторопилась. Хорошо еще, что сегодня пятница. Это значит, что завтра – выходной. Хоть передохнуть от учебы!
В школе к ней первым делом подошла Катя Толмачева.
– Ты как, опять репетицию прогуливаешь? – начала она довольно агрессивно.
– Ой, тут такие дела – не до репетиции.
– Какие у тебя дела? – подозрительно спросила Катька.
– Знаешь, это не телефонный разговор.
– Ты чего – с ума сошла? – вытаращилась на нее девочка. – Я что, по телефону с тобой разговариваю?
– Да это я так, образно…
– Знаешь что, ты со своими образами не заговаривайся! – обиделась Катька. – Не хочешь говорить – не надо. Я не напрашиваюсь.
И она отошла к своей парте.
Ну вот, все-таки обидела. Ладно, разберемся. Катя – она отходчивая. Потом ей просто надо будет все объяснить. Но не сейчас. Она, конечно, человек хороший, но секреты в ней не держатся. Стоит только ей рассказать, что у Ядвиги сейчас живет девочка, которая по непонятным причинам потеряла память, как к концу дня об этом будет знать вся школа. И начнутся к ней домой экскурсии, как в Алмазный фонд. А это ну совершенно ни к чему!
