Уроки кончились, и Ядвига вихрем помчалась в раздевалку. А вдруг Асины родственники уже нашлись? Хоть бы телефон тогда оставила, если уехала. Ей очень понравилась эта девушка. И хотя Ядвига хотела, чтобы у Аси наладилась нормальная человеческая жизнь с родственниками и своим собственным домом, но то, что новая «сестричка» исчезнет из ее жизни, было грустно.
Влетела домой.
– Мам, ты здесь?
– Нет, она в магазин ушла, – вышла в коридор Ася. Она, похоже, совсем освоилась в доме и была в мамином запасном халатике. Ну правильно: нельзя же целый день ходить в том, в чем выходишь на улицу. Даже если это очень красивая одежда.
– Никто не звонил? – слегка волнуясь, спросила Ядвига. Ася молча отрицательно покачала головой. Не звонили. Ну и ладно. Девочка даже повеселела слегка оттого, что Ася все еще здесь.
– Обедать хочешь? – Ася прошла на кухню и загремела там кастрюлями.
Ядвига прошла следом и плюхнулась на кухонный диванчик:
– Фу-ух, устала. Ого, чем это пахнет так вкусно?
– Мы с твоей мамой обед готовили, и я сварила фасолевый суп. Знаешь, получилось, – удивленно сказала Ася. Можно подумать, что она еще сама не поняла, как это у нее вышло. – Тебе налить?
– Да я и сама могу, – вяло возразила Ядвига. Но все-таки она и в самом деле здорово устала. Вот ведь как получается: вроде бы не камни таскала, не бегала за мамонтом, как первобытные люди, а просто сидела на уроках и иногда что-то записывала. Но приходишь из школы и чувствуешь себя так, словно на тебе воду возили.
Ася налила ей суп и предложила:
– Может, переоденешься, я пока помидорку порежу. Или ты целиком любишь?
– Все равно, – отозвалась Ядвига и пошла в ванную. – А ты как любишь?
– Целиком, – моментально отозвалась Ася.
– Тогда и мне целиком, – решила девочка и, умывшись, ушла переодеваться. А пока переодевалась, продумала план действий. Только надо было подождать с этим планом до вечера.
Дело в том, что, по Ядвигиным представлениям, в выходные никто Асю разыскивать не станет. Даже если получат заявление ее родственников, то разбирательства оставят до понедельника. И в выходные вполне можно попробовать поискать дом, в котором Ася раньше жила, методом «экспериментальной дедукции». Термин придумала на ходу сама Ядвига. Правда, в подробностях план не был разработан, но это и не так важно. Главное, что он есть, а остальное на ходу подкорректируется.
И, уже приготовившись к его выполнению, девочка пришла на кухню обедать.
Там она съела тарелку восхитительного фасолевого супа, сваренного, по словам Аси, из банки консервированной фасоли, картошки и всяких приправ. Потом попросила добавки. Еще ей досталась жареная картошка с рыбными котлетами, которые тоже показались Ядвиге необычайно вкусными, и на третье – кружка клюквенного киселя.
– Кисель тоже ты делала, – догадалась девочка.
– Да, а откуда ты узнала?
– Клюква у нас еще с прошлого года лежит, и за весь год мама только раз мне морс делала, когда я болела. И все. А кисель в этом доме отродясь не варили, – сообщила Ядвига, наливая себе вторую кружку. – У тебя на завтра планы есть?
– Какие у меня могут быть планы? – горько усмехнулась Ася.
Ядвига посмотрела на нее: темноволосая, стрижка не очень короткая, так, скорее отросшее до плеч каре. Карие грустные глаза, правильные черты лица, тонкие, но не выщипанные, а свои, брови. В общем, очень даже симпатичная девчонка. Сама Ядвига была светловолосой, как и ее прабабушка. Но не яркой блондинкой, а светло-русой с серо-голубыми глазами. На подбородке ямочка, а кожа очень тонкая, почти прозрачная. Из-за этой молочной бледности кожи ее иногда отправляли домой: «Николаева, ты себя плохо чувствуешь!» Ядвига не возражала и с усталым, полуобморочным видом шла из школы. За ее порогом она, правда, переставала изображать из себя умирающую, и если удавалось прихватить с собой кого-нибудь из девчонок в сопровождающие, то они шли отмечать временную свободу в ближайший скверик.
