– Тише, мама! Не плачь! Займемся шитьем, я могу пойти работать в магазин. Что-нибудь придумаем! В конце концов, у нас есть друзья, они помогут. – Девушка протянула руку Пенни: – Спасибо вам, что помогли папе! Я ведь даже еще не знаю вашего имени.
– Пенелопа Георгиос. Я студентка. Во всяком случае, была ею до недавних пор. А вас…
– Меня зовут Йоланда Маркос. Шесть месяцев назад мы приехали сюда из Салоник. Папа надеялся получить место в здешнем университете, но ничего не вышло. Людей много, мест мало… Я тоже хотела поступить учиться на врача, но, как видите… – Девушка обреченно махнула рукой. – Бедный папа! Мы немедленно идем к нему! Мы должны забрать его домой. В нашей общине есть врачи. Они помогут. Папе будет гораздо комфортнее среди своих. Мы ведь евреи! – Девушка с вызовом глянула на Пенни.
– А я англичанка! – улыбнулась Пенни и подала руку для приветствия.
– Значит, все мы чужие в этом городе. Что ж, это хорошо, когда незнакомые люди помогают друг другу. Но нам надо поторопиться.
– Я покажу вам дорогу! – предложила Пенни, не решаясь завести разговор о залоге. Золотые часики подарил ей на прощание отец, и ей очень не хотелось потерять его подарок. – Клиника, судя по всему, не из лучших. Но она оказалась ближайшей. Надеюсь, они уже вправили ему ногу. Я наложила шины…
– Вы медсестра?
Пенни покраснела.
– Не совсем. Я окончила в Англии ускоренные курсы по подготовке медсестер под эгидой Красного Креста. Но это было уже давно.
– Я тоже собираюсь поступить на такие курсы, как только мы обустроимся на новом месте. Боюсь, очень скоро медсестры понадобятся в больших количествах. А почему вы не возвращаетесь домой?
По дороге в клинику Пенни подробно рассказала своей новой знакомой о том, как и почему она оказалась в Афинах и почему хочет задержаться здесь еще на некоторое время. Ей определенно нравилась эта девушка. Изможденное, но красивое лицо, серьезные умные глаза. А как они близки с матерью. Разговаривают словно подруги. Приятно смотреть на них со стороны. Какой разительный контраст с теми отношениями, которые сложились у нее с мамой. Глядя на двух женщин, она вдруг невольно вспомнила безумные бредни Стивена о расовом превосходстве и впервые задумалась о том, какая серьезная опасность угрожает евреям в случае, если чернорубашечники придут к власти повсеместно. Даже в таком открытом городе, как Афины, насквозь пропитанном духом космополитизма, семьям, подобным Маркосам, может не найтись места.
Когда они приехали в клинику, то обнаружили Соломона Маркоса уже с гипсовой повязкой на ноге. На ближайшие несколько недель ему был прописан строгий постельный режим и никаких движений.
При виде мужа мадам Маркос снова разразилась стенаниями.
– Какая беда! Нам нужно немедленно забрать его из больницы. Мы не можем оплатить его пребывание здесь. А кто заплатил за все это?
Доктор кивнул на золотые часы, которые взял со стола, и протянул их Пенни.
– Она оставила это в качестве залога.
– Понятно! – промолвила Йоланда и, расстегнув ворот блузки, сняла с шеи массивную золотую цепочку с шестиконечной звездой. – Возьмите!
Пенни стала отговаривать девушку. Она сразу же поняла, что медальон – очень дорогая реликвия, по всей видимости много значившая для нее.
– Не торопитесь, Йоланда! Пусть мои часы пока остаются в качестве залога, а там что-нибудь придумаем.
Но Йоланда проявила твердость. Нет, она за все рассчитается сама.
