Девушка с веслом - страница 16

Бывшие колхозники наперекор всем преградам тащились в далекий Город: пробки не казались сельчанам таким уж большим испытанием. Только в Южной Столице была настоящая, курьерским поездом летящая жизнь, только тому, кто оказался в Городе в нужное время и в нужном месте, могла улыбнуться золотыми зубами проводница тетенька Фортуна. Да, это стоило любой многочасовой пробки. Сашка один, против течения реки, приезжал со стороны Города; в Измайловке он торопливо выскакивал из автобуса, в двери которого ломились сельчане всех возрастов. Иногда случалась такая давка, что старенькая отцовская рубаха не выдерживала напора и начинала отстреливаться пуговицами.

Когда-то и Сашка рвался в Город. Поступив после школы в местный институт туризма и курортного дела – который, поднатужившись, выпускал, кроме экономистов да юристов, еще и учителей (Сашка учился на истфаке), – он с трудом перешел на третий курс. Экзамены оказались кошмаром: всем преподавателям нужно было платить, отец денег не давал, у него был такой резон: я-де учился в Московском университете, и за все пять лет никто с меня денег не содрал, наоборот, платили стипендию, и потому, дескать, за учебу в этом паршивом вузике ни копейки не дам! Мол, учись, Сашка, ежели будешь всё знать – не завалят. Но всё знать оказалось невозможно. Однажды отец раскопал среди старых бумаг и вручил Сашке доклад, за который, учась в МГУ, был вознесен тамошними профессорами до небес: стало быть, меня в аспирантуру прочили с этой темой, да… карта не легла. Отдашь доклад, Сашка, и будешь в этом мнимом институтике на хорошем счету. Однако эмгэушный доклад никакого ажиотажа у южных преподавателей не вызвал: с кислой миной заново распечатанные листки взяли, потрясли – ничего не вытрясли и, прочитав, только пожали плечами. В конце концов случилось неизбежное: он вылетел из шарашкиной конторы туризма и курортного дела – кубарем, на беспощадную свободу.

Тогда мать через знакомых устроила его менеджером по продажам: Сашка стал торговым представителем британского чая «Ахмад». Он съездил на недельную стажировку в Губернию, прокатав деньги, которые накопил за лето, работая Шреком. Обычно фотографы брали с собой попугая или обезьянку, завлекая курортников мнимой экзотикой, а Сашкин напарник решил сыграть на голливудской карте. Сашка топтался под пальмой в пудовом костюме тролля с откидной башкой, глушившей уличные шумы, а фотограф зазывал детишек, которые окружали Шрека, пытаясь на ощупь определить, настоящий ли перед ними тролль; правда, не всякий родитель готов был выкладывать денежки за фото. К концу рабочего дня со Шрека сто потов сходило, будто он выстоял смену у мартеновской печи.

В Губернии Сашку натаскивали, как втюхивать в магазинах английский чай, ну и в придачу еще много всяких продуктов по прейскуранту. Но главным был чай, он стоял первой строкой. Роман Недвига, главный знаток чая «Ахмад» по Южному федеральному округу, обещал, что скоро Сашка разбогатеет и, вполне возможно, сам станет натаскивать молодых волчат оптовой торговли.

Сашка, одетый в белую, школьную еще рубашку и серый отцовский свадебный костюм (пиджак с подставными плечами и брюки с наглаженными стрелками), на крестьянских лапах – начищенные утром, но к вечеру напудренные пылью, как две престарелые кокотки, носатые туфли, на шее – полосатый галстук, под мышкой – специально купленная черная папка с прейскурантом цен (полномочный представитель английского чая, по словам доки Романа, должен был выглядеть именно так), исходил ближний край Южной Столицы вдоль и поперек, так что на ногах образовались роговые наросты, – киоски, магазины и магазинчики находились не далеко, но и не так чтобы близко друг от друга, а разъезжать на маршрутках Сашка не мог: просадил бы все с таким трудом заработанные проценты от продаж. У Сашки не оказалось менеджерских клыков, а без клыков продавать чай в нужных количествах не удавалось. В супер– и гипермаркеты Сашке соваться не велели – с маркетами выходили на связь такие гиены оптовой торговли, что даже Роман Недвига с жалким воем отбегал в сторону.