– Ев, – заглянул в комнату сына после ужина и уборки кухни. – Не спишь?
– Нет, – она села на кровати и улыбнулась мне.
– Давай поговорим. Серьезно.
Вошел и сел в кресло у компьютерного стола. Не стоит быть к ней слишком близко, если не хочу проблем.
– Давай, – опустила глаза и как-то сразу погрустнела.
– Поначалу я очень испугался навязать тебе свое мнение. Наверное, ты могла решить, что у меня его нет вовсе. Но это не так… Хотя с какой-то стороны, это вроде бы и необязательно. Но время идет, – не стал углубляться в размышления о своей нерешительности. – Я так понимаю, Владу ты не сказала до сих пор?
– Не сказала, – так и не смотрит на меня. – И… Я очень хочу услышать твое мнение. Правда.
– А я очень хочу услышать твои мысли по этому поводу. Потому что неизвестность буквально сводит с ума. Не хочу, чтобы ты думала, будто пытаюсь давить на тебя, но… Вы с Владиком еще студенты, поэтому вроде как все финансовые вопросы на мне. И я считаю, что ты должна знать, что я вовсе не против. Скорее, наоборот. Это сложно объяснить, но я готов взять ответственность на себя, даже если Влад не захочет. Я понимаю, тебе неприятно это слышать… В общем, не стану я заставлять сына резко взрослеть, если он не готов. Но это вовсе не значит, что тебе нужно делать аборт. Если ты этого ребенка хочешь, рожай. Буду вам вместо Влада.
– Вместо Влада, – эхом отозвалась Ева.
Будто попыталась осознать, что именно я сейчас сказал. И я осознаю, что задача не из простых. Ведь я убрал из уравнения самое важное – мои чувства к ней. Если бы я был до конца откровенен, моя речь стала бы более стройной однозначно. Но не могу я вот так вывалить это на нее. Наверняка, Ева хочет строить нормальную семью со своим парнем и отцом ребенка. Я всего лишь предложил ей запасной вариант. Я сам здесь – запасной…
– Ты можешь обдумать все. Я это ни к тому вовсе, что нужен немедленный ответ. Просто хотел, чтобы ты знала…
– Я… Я не знаю, что сказать, – не сразу понял, что Ева плачет.
Горько, беззвучно, низко опустив голову. Сердце неприятно кольнуло. Ну вот, расстроил ее.
– Не надо ничего говорить. И не плачь, пожалуйста. Мне не по себе. Я не хотел твоих слез.
– Ты не виноват, я просто, – вытерла щеки, шмыгнула носом. – Это гормоны, наверное…
– Наверное, – встал. – Я пойду, Ев. Отдыхай.
– Угу, – снова шмыгнула носом и посмотрела на меня как-то странно, пронзительно. – А ты знаешь, чем Марселя кормить? Он голодный, наверное.
– Знаю. Пойду червей накопаю.
С трудом удержался, чтобы не чертыхнуться – теперь еще и рыбину кормить нужно…
Достал лопату из кладовой, накинул куртку, влез в сапоги. Есть у нас у крыльца место, где земля даже зимой не промерзает. Под окнами кухни. Думаю, там найдется корм для Марселя. Рыть, конечно, глубоко придется, но что не сделаешь для беременной женщины…
Очень скоро понял, что не зря вызвался в кормильцы питомца. Помахать лопатой на свежем воздухе оказалось чрезвычайно приятно и полезно. Все мысли из головы выветрились. Переживания ушли. Остался только охотничий инстинкт – где же эти долбанные черви?! А о чем еще переживать? Я сказал все, что хотел. Прямым текстом. Нужно будет, ребенка на себя запишу. Со всеми вытекающими. Так что резервный папка есть, Еве осталось решить, чего она сама хочет. Сделать еще больше в этой ситуации я вряд ли смогу. Одного только не понимаю, почему она Владу не говорит? Сроки поджимают же. Или хочет его перед фактом поставить, когда вернется? А передо мной неуверенность разыгрывает? Этот вариант мне совсем не нравится. Но сделать ничего не смогу? Если Ева планирует давить на сына, то это ее способ переговоров. Ни запретить, ни объяснить, почему идея плоха, не получится.
