– А это Карен, моя правая рука.
– Рада с тобой познакомиться, Aби, – произносит Карен с сильным австралийским акцентом, широкой улыбкой и таким крепким рукопожатием, что на пару секунд у меня немеют пальцы. – Сара рассказала мне о тебе. Говорят, ты свалилась с неба, чтобы спасти нас в последнюю минуту.
– Вообще-то, это, скорее, меня спасли.
– Как твоя берлога у реки? Не слишком грязно?
Я качаю головой:
– Комната идеальная. Там так спокойно – по крайней мере, по ночам. Когда я утром уходила, Тома как раз принес мешалку для цемента, так что, пожалуй, днем там будет не особенно безмятежно.
– Да, здесь, в Свадебной стране, точно получше, – кивает она, а потом поворачивается к Саре. – Что там у нас на эту неделю?
Сара бросает взгляд на толстую папку на столе.
– Макадамсы и Говарды: всем составом будут жить здесь, все приезжают в четверг днем. Сто двадцать гостей на свадьбе в субботу; обслуживание и напитки перед ужином в обычное время. Доставка еды и флорист запланированы на утро субботы. Вина уже в погребе. Так что сегодня утром готовим спальни. Аби, можешь работать со мной, я покажу, что к чему.
– Значит, все вроде довольно просто? – говорю я с надеждой, забирая свое ведро.
– Аби, – широко улыбается Карен, забирая собственное, – как ты скоро узнаешь, когда речь о свадьбах, ничего не бывает просто!
* * *
Шато Бельвю построен на холме на месте древней крепости, объясняет Сара, пока мы заправляем простыни и выколачиваем из подушек пыль, открывая ставни и окна, чтобы проветрить комнаты. Главное здание вмещает дюжину спален на двух верхних этажах, на нижнем кухня и несколько парадных гостиных, разнящихся по величине и обстановке от приветливых и уединенных до больших и элегантных. В главной гостиной высокие французские окна, выходящие на выложенную камнями террасу с увитой глицинией перголой. Дорожка за террасой ведет к огромному шатру (к счастью, укрепленному гораздо надежнее, чем моя палатка), где проводят свадебные приемы. А рядом с шатром высокий каменный сарай: внутри него к балке подвешен зеркальный шар, установлена мудреная на вид аудиосистема, а вдоль одной стены тянется бар. «Вечериночная», как говорит Сара.
– Тома по совместительству диджеит, а муж Карен, Дидье работает барменом. Возможно, тебе иногда придется помогать за баром, если будет особенно много гостей.
Затем она показывает мне обнесенный стенами сад, где она выращивает цветы, овощи и травы; бассейн; маленький домик, где они с Тома живут летом, когда главное здание заполнено гостями, и пристройку за сараем, где останавливается садовник, он же смотритель.
– Его зовут Жан-Марк. В первый год у нас работало несколько студентов, но многие из них ушли от нас. Жан-Марк с нами последние два года. У него золотые руки. Мы с Тома без него бы пропали. А здесь, – продолжает она, – капелла.
На двускатной крыше над древней деревянной дверью резной каменный крест. Со слепящего полуденного солнца мы попадаем в мирную тишину, где нас приветливо встречают простые каменные стены.
– Сейчас она не освящена, но мы предлагаем провести бракосочетание здесь, если жених и невеста не хотят церемонию на улице.
Я иду по проходу между рядами скамеек и останавливаюсь прочитать надпись на мемориальной доске, вделанной в стену с одной стороны от кафедры.
Шарль Монфор, граф де Бельвю
18 ноября 1877 – 6 июня 1944
Amor Vincit Omnia
– Он был владельцем шато в годы войны, – объясняет Сара. – Храбрый человек и очень уважаемый в этой местности.
