Читать онлайн Роуз Карлайл - Девушка в зеркале

Просыпаюсь в кровати Саммер, уткнувшись лицом в пухлые подушки, раскиданные по белоснежной ткани. От этого опять чувствую себя малолетней девчонкой, ради прикола поменявшейся местами с сестрой-близняшкой, однако все теперь по-другому. Теперь мы взрослые, а кровать – еще и Адама.

Перекатываюсь на бок, оглядываю супружескую спальню. Все тут огромное и роскошное, все в мягких сливочных тонах, хотя ковер – цвета спелого персика. Есть что-то противоправное в том, что я лежу здесь, пусть даже Саммер с Адамом и в тысячах миль отсюда, даже не в Австралии. Кто-то, должно быть, сменил постельное белье после их отъезда, но я все равно чувствую запах Саммер. Пахнет она всякими невинными вещами: лосьоном от загара, яблоками, пляжем…

Комната просто-таки дышит Саммер, и когда я вспоминаю, что это не она выбирала тут обстановку, невольно поеживаюсь, как от фальшивой ноты. Этот дом уже принадлежал Адаму, когда Саммер вышла за него – вскоре после того, как умерла его первая жена, Хелен. Все тут выглядит практически так же, как и в прошлом году, в день свадьбы Саммер. Словно моя сестра просто заполнила собой то готовое жизненное пространство, которое оставила после себя другая женщина. Она вообще человек неконфликтный.

Широченная кровать пристроилась в выступе эркера, из окон которого открывается до неприличия шикарный вид на уэйкфилдский пляж. Не без труда усаживаюсь – кровать слишком мягкая – и кладу подбородок на изголовье красного дерева, купая лицо в свете восходящего солнца. Бирюза Кораллового моря смешивается с золотистыми осколками отраженных солнечных лучей. Хочется оказаться сейчас в воде, окунуться во все это разноцветие. Есть кое-что, что мне необходимо с себя смыть.

В одну сторону отсюда, с края утеса, видна река Уэйкфилд, которая прорезает землю к северу от города, словно разверстая рана. Впрочем, Саммер всегда обожала эту реку. Поскольку это ареал обитания гребнистых крокодилов, купаться там нельзя. Сестра любит в полной безопасности глазеть на них с моста, который построил наш отец, – это был его самый первый строительный проект.

В другой стороне с севера на юг простирается великолепный пляж, дикий и открытый океанским волнам. На полпути к линии прибоя прочие прибрежные обиталища напрочь затмевает один здоровенный особняк, изумляя публику претензией на викторианский стиль с почему-то византийским налетом. Это дом, в котором мы выросли, – по крайней мере, там мы жили до смерти отца.

Моя мать, Аннабет, похоже, все еще спит в гостевой комнате, так что это мой шанс ознакомиться с законными трофеями Саммер. Доведись мне присматривать за домом, я не стала бы втискиваться в гостевую спальню, но Аннабет просто-таки упивается своей непритязательностью. Она и мне пыталась помешать завалиться здесь, когда я явилась вчера на ночь глядя, но я просто не смогла устоять.

Выпутавшись из горы подушек и простыней, потираю босые пятки о толстый ковер. Март в Уэйкфилде – это еще разгар лета[3], и когда я начинаю неслышно кружить по комнате, теплый воздух целует мое обнаженное тело. Вчера в это же время я была в новозеландских горах, где зима уже выстудила утренний воздух первым морозцем.

Одна стена огромного встроенного гардероба, почти комнаты, сплошь увешана платьями Саммер – просто в глазах рябит от шелка и кружев. Удивляюсь, что выдвижные ящики по-прежнему доверху набиты нижним бельем, хотя они с Адамом планировали провести за морем не меньше года. Бельишко – типичное для скромняшки Саммер, всё в цветочках-розочках, целомудренного фасона, что больше к лицу десятилетней девчонке, а не замужней женщине двадцати трех лет от роду. Его тут просто немерено, она наверняка и не заметит, если половина пропадет – хотя не то чтобы я мечтала прибрать что-то к рукам. Наверное, на яхте все ее шмотки просто не поместились.

На яхте. На «Вирсавии». Вот в этом-то вся и загвоздка. Вот почему я чувствую себя так, будто мы с Саммер поменялись местами. Потому что Саммер – на «Вирсавии». А «Вирсавия» – не моя, она никогда не была моей и никогда не будет моей, но почему-то мне кажется, что так быть не должно. Такое чувство, будто Саммер спит в моей постели, на моей яхте.

Сестра никогда не любила «Вирсавию», но теперь «Вирсавия» – это ее дом. Они с Адамом купили ее, купили честь по чести из оставшегося после отца имущества, и теперь владеют ею точно так же, как владеют домом, в котором я сейчас остановилась.

А чем владею я? На глазах уменьшающимся банковским счетом, обручальным кольцом, которое мне больше на фиг не нужно, кое-какой меблишкой, которую я оставила в Новой Зеландии… Фортепиано, на котором я наверняка больше не буду играть… Да и инструмент по-любому был дешевый. У Саммер с Адамом есть получше.

Подхватываю лифчик и трусики такого невинного вида, что это почти детское порно. От желтой хлопчатобумажной ткани в клеточку за версту разит школой-интернатом – хоккейными клюшками и холодными ваннами. Лифчик размера «DD», а я ношу просто «D», но он мне вроде впору. Влезаю в трусики. Хочу поглядеть, как Саммер во всем этом смотрелась.

Когда уже застегиваю лифчик, где-то в глубине дома звонит телефон. Блин, он разбудит Аннабет! Похоже, придется смириться с необходимостью иметь дело и с ней, и с ее вопросами насчет того, почему я свалилась сюда как снег на голову. Вчера вечером я сделала вид, будто падаю с ног от усталости.

Не успеваю даже подумать, как Аннабет врывается ко мне.

– Здесь она, здесь, – говорит она в трубку, семеня через спальню в старомодной ночнушке. Ее светлые волосы, тронутые сединой, распушились и торчат во все стороны. Моя мать уже в том возрасте, когда требуются макияж и средства ухода за волосами, чтобы добиться той красоты, с которой она родилась; сейчас мама выглядит не лучшим образом. – Нет, нет, она уже встала… Ой, какой чудный лифчик, Айрис! У Саммер точь-в-точь в такую же клеточку.

Ее сонные голубые глаза близоруко присматриваются ко мне. Она машет трубкой у меня перед лицом, словно я не увижу ее, если только не сунуть ее мне прямо под нос.

Выхватываю телефон, шикаю на Аннабет, чтобы убралась из комнаты.

– И дверь за собой закрой! – кричу ей вслед.

Интересно, кто мне может звонить? Да кто вообще в курсе, что я вернулась в Австралию, не говоря уже о том, что я в доме сестры?

– Алло? – Мой голос звучит опасливо, словно меня застукали там, где мне быть не положено.

– Айрис! Слава богу, что ты там! – Это Саммер. Ее голос прерывают судорожные всхлипы. – Тебе придется мне помочь! У нас беда. Только ты сможешь нам помочь!

Не могу до конца сфокусироваться, поскольку гадаю, не сдала ли меня с потрохами обмолвка Аннабет. Посягательства на личные шмотки порой способны пробудить у Саммер прямо-таки животные территориальные инстинкты. Но, похоже, моя сестра ничего не слышала. Твердит что-то про Адама – что-то насчет того, как я ей нужна, как я нужна Адаму… Он, мол, хочет, чтобы она сказала, что это его идея, и буквально молится на то, что я соглашусь.