Девушка, женщина, иная - страница 32

а ночью заваливались в малозаметные женские клубы

где тешились в темных углах

они переспали в первый же день и потом не пропустили ни одной ночи

это так восхитительно, так возвышенно, завывала Доминик, запустившая все дела и наконец появившаяся на рабочем месте после двухнедельного отсутствия

впервые в жизни, Амма, я по-настоящему влюбилась в потрясающую женщину, желающую меня с позиций внутренней силы, что может показаться странным, но для меня это так ново и так сексуально, она вправе сорвать с меня одежду в любую минуту (что и делает), я же испытываю беспомощность и полную зависимость (что мне нравится), тогда как мои предыдущие любовницы желали меня с позиций слабых, они мною восхищались, а мне это уже неинтересно

между нами, Амс, существует какая-то электростатическая связь, я словно постоянно на подзарядке, мы не можем прожить друг без дружки пяти минут, Нзинга такая мудрая, и, все зная про то, как быть свободной черной женщиной в деспотическом белом мире, она открывает мне глаза не только на это, на всё, можно сказать, что она Алиса, Одри, Анджела и Арета в одном лице, нет, правда, Амс

на что Амма сказала: тот еще фрукт, превратить самую стойкую из нас лесбу во влюбленную без памяти девочку, и когда же ты меня познакомишь с этой Алисой-Одри-Анджелой-Аретой? кстати, а как ее зовут на самом деле?

Синди… но учти, я тебе этого не говорила

Доминик пообещала привести ее на ланч в кафе «Кингз-Кросс», но с жестким условием Нзинги: за столом только цветные женщины и еда исключительно вегетарианская, органическая и свежая

в противном случае она не придет

Нзинга и правда всех сразила, едва появившись на пороге квартиры Аммы в Свободомии

шесть футов, как минимум, дреды, украшенные деревянными акуабами – куколками плодовитости, красные брючки, узорчатый кремовый кафтан и римские сандалии

вроде постарше их, но при этом как будто без возраста

ее присутствие, как заметила Амма, возымело эффект умаления остальных гостей

до ее прихода они готовы были полюбить Нзингу, потому что любили Доминик, а теперь им хотелось произвести на нее впечатление

Амме же хотелось, чтобы Нзинга доказала, что она достойна любви их подруги

Нзинга сидела по-турецки на полу в общем кругу в ожидании еды (есть за обеденным столом слишком провинциально, полагала Амма)

на пластиковую скатерку выложили овощную запеканку, а также сладкий картофель, салаты и ржаной хлеб

все из бюджетного супермаркета, ничего органического и свежего, но, поди проверь, после того как все приготовлено, и вообще, как эта новоявленная гостья смеет требовать, чтобы все исполняли ее прихоти

беседа текла оживленно, Нзинга сразу оказалась в центре внимания и завоевала авторитет, который, по мнению Аммы, пока не заслужила, просто выглядела одновременно как оперная дива, жрица вуду и африканская царица

отвечая на внимание, Нзинга держалась дружелюбно и никого из себя не изображала, но в какой-то момент все испортила, позволив себе несколько презрительный выпад: даже странно, что столько черных женщин разговаривают так по-британннски

кажется, она нас обвиняет в том, что мы ведем себя как белые или, во всяком случае, как недостаточно черные, подумала Амма; ей уже приходилось сталкиваться с тем, что иностранки ставят знак равенства между английским акцентом и белизной кожи, и эти намеки на то, что черным британкам далеко до афроамериканок и африканок и жительниц Вест-Индии, всегда вызывали у нее желание ответить