Она повела его за собой по потайному проходу мимо лестниц и дверей в разные помещения дворца, заранее зная, где именно надо будет свернуть. Когда они дошли до лестницы, ведущей под Гольваар, Сорэйя вспомнила о необходимости предупредить Азэда идти осторожно. Спустившись, она отпустила его руку и достала из подфакельника незажженный факел. Затем она нашарила трещину и вынула из нее кусок кремня. Сорэйя давно уже не нуждалась в факелах, но сейчас она была рада испускаемому им свету.
Они находились в круглом помещении в потайном сердце Гольваара. Перед ними было три прохода. Один вел прямо, другой влево, третий вправо. Последний закрывала дверь. Азэд встал в центре помещения и оглядел окружавшие их каменные стены. Сорэйя вжалась в стену, стараясь не смотреть на его откинутую назад шею и пляшущие по ней тени.
– Эти туннели есть по всему дворцу?
Сорэйя подняла голову, отвечая на его вопрошающий взгляд.
– Их нет только в новом крыле на другой стороне дворца. Я читала, что раньше туннели проходили под всем городом, чтобы во время осады можно было снабжать дворец. Это было актуально в начале войн с Хэллией. Но ими уже давно не пользовались. Не думаю, что они все еще существуют.
– А кто построил ходы во дворце?
– Никто не знает. Говорят, какой-то шах с манией преследования хотел, чтобы у него всегда была возможность сбежать.
– Мания ли это преследования или предусмотрительность? – спросил Азэд с улыбкой.
– Возможно, и то и другое. Но стоит, наверное, поблагодарить его. Иначе бы я была вынуждена безвылазно сидеть в своих покоях.
– Это проход в подземелье? – спросил Азэд, указав на дверь.
– Однажды я спросила матушку, почему эта дверь заперта, – пояснила Сорэйя, кивая. – Она предположила, что это было сделано для предотвращения побегов заключенных.
Азэд осмотрел запертую дверь. Подергав за ручку, он отошел и боднул дверь плечом. Дерево и не думало поддаваться. Он попытался еще несколько раз, но у него лишь сбилось дыхание. «Наверняка еще и ушибся», – подумала Сорэйя. Наивно было полагать, что им удастся выбить дверь, призванную помешать побегу из тюрьмы.
Однако Азэд все еще стоял перед дверью, свесив голову набок.
– Любопытно… – пробормотал он.
Азэд замолчал, и повисла тишина. Наконец, Сорэйя не выдержала:
– О чем думаешь?
– Будь я озабоченным своей безопасностью шахом с сетью потайных туннелей, я бы не стал держать при себе ключ от подземелья. Могут и украсть. Я бы спрятал его так, чтобы легко можно было им воспользоваться. Но спрятал бы там, где никому и в голову не придет искать.
– Думаешь, ключ где-то здесь?
– В любом случае от этого мало толку, – пожал он плечами. – Он может быть закопан или спрятан внутри стен. Можно и состариться, если не знать, где искать. А может, его и вовсе здесь нет.
Но Сорэйя перестала слушать еще на словах «внутри стен». После них у нее в голове всплыла картина. Азэд прав: постороннему человеку вовек ни сыскать ключа. Но Сорэйя выросла в этих туннелях. Ей были ведомы все их секреты, все желобки и метки. Если здесь и было что-то потаенное, то она должна об этом помнить.
Не проронив ни слова, Сорэйя вернулась ко входу в помещение и встала на колени. Ей всегда было тяжело переносить холодные месяцы. Гулистан увядал, книги наскучивали, и ей оставалось исследовать принадлежащие лишь ей одной потайные ходы. Когда она была ребенком, то заметила вырезанную букву «Х» на одном из кирпичей. Иной бы не заметил, но в том возрасте кирпич был как раз на уровне ее глаз. Теперь, стоя на коленях, она вновь отыскала его и провела пальцами по вырезанным линиям. Загадка, которую до сего дня она не могла разгадать.
