Я помедлил с ответом. В том-то и дело, что поздно. Возможно, Левша еще жив, но с переломанным позвоночником он станет для нас не просто обузой, из-за него погибнем мы все.
Ответить я не успел. Вмешался Док:
– В самом деле, Бедуин, надо сходить к алтарю.
Сходить! Он сказал это так, словно речь шла о прогулке в магазинчик ЦИРИ за бутылкой!
А Док продолжал:
– Надо забрать кубики. Я видел, они там, у… хм… шамана… короче, такого индивидуума с ожерельями из костей на поясе и размалеванным красной краской черепом живоглота на голове. Прежде чем посадить в яму, меня привели к нему, раздели…
– И нас с Кузей, – встрял Малой.
– Этот гад рассматривал меня, словно кусок мяса на толкучке, – продолжал Док.
– А нас даже нюхал, – добавил Малой.
– Короче! – рявкнул я. Развели тут базар. Того и гляди нагрянут хуги от алтаря за очередным пленником, а эти двое языками чешут, будто сидят в ванаварском кабаке.
– Короче, кубики у шамана, – заторопился Зинчук. – Надо их забрать. Заодно и Кузе… хм… помочь.
Он машинально посмотрел на Малого и отвел глаза, не хуже меня понимая, что у Левши по-любому шансов нет.
– Забудь об этих кубиках, Док! – ощетинился я.
– Тогда я сам их возьму, – упрямо насупился Зинчук. – А ты уходи, Бедуин.
Ага, щас! Так я и оставил его на потеху голимым чмо с того света! Похоже, пора припомнить Доку сковородку – треснуть его самого прикладом по затылку, взвалить бесчувственное тело на плечо и – ходу из селения.
– Сережа… – Зинчук заглянул мне в глаза. – А помнишь год назад?.. Железнодорожный мост… Бой между изгоями и чистильщиками… Мишень, нарисованная кровью у тебя на груди… И Японец, готовый дать очередь по этой самой мишени… Ты помнишь Японца, Серый?
Я не ответил. Смотрел на него, прищурившись и понимая, что последует дальше. Ну, так и есть!
– Ты мой должник, Бедуин. Ты сам тогда это сказал. Теперь пришло время расплатиться.
Я молчал.
– Пойми, Серый, мне эти кубики очень нужны, – проникновенно сказал Зинчук и умоляюще прижал руки к груди.
– Ну ладно, Док. Если ты считаешь, что они того стоят…
– Стоят, Бедуин! Еще как стоят. Это прорыв в науке. Это… Да за такое и сдохнуть не жалко!
– Что ж… Раз так, будут тебе кубики, Док.
Вася Пыра проявил разумную осторожность и отказался участвовать в авантюрном налете на алтарь. Предпочел свалить из стойбища. Я дал ему направление и рассказал о рве и бревнах моста. Рассказал и о схроне в нескольких часах пути отсюда. Голым, без оружия, воды и продуктов, он все равно до человеческого жилья фиг доберется, а вот до схрона шансы есть.
– Иди с ним, – посоветовал я Малому.
– Нет! Без Кузи не уйду! – набычился он.
– Дурак ты, – вмешался Серёня Медяк. – Твоему брательнику так и так копец. Ему хребет перебили, он уже считай живой труп. У него сейчас одна задача – побыстрее сдохнуть. Хотя эти твари косматые так просто отмучиться не дадут. Небось распотрошат еще живого, как свинью на бойне…
– Ах ты ж гад! – Малой сжал кулаки и пошел на Медяка.
Пришлось вмешаться:
– А ну, вы оба! Ша! Пасти закрыли и вместе с Пырой рысцой к выходу!
На хрен они мне здесь нужны. Лишний балласт. Пользы от этих голых отморышей никакой, а вот под раздачу подведут сто пудов.
– Нет! – Малой с мольбой повернулся ко мне. – Я с тобой к алтарю!
– Я тоже с тобой, Бедуин, – добавил Медяк.
Пыра пожал плечами, махнул на прощанье рукой и, пригибаясь, побежал в сторону моста.
– А ты-то, тезка, с какого перепугу остался? – удивился я.
