А в парке над рекой хранилась тайна.
Оркестр духовой играл наш танец.
Цветущий май, сирень вплетает лепестки в твои серебряные косы,
Цветущий май, в моей руке твоя рука, и я шепчу: «не отнимай».
Я понимаю лишь теперь, когда нелепо за окном маячит осень,
Я понимаю лишь теперь, каким единственным он был – цветущий май…
Мы верили мечте и вдаль смотрели.
А может, ветры те не постарели?
А вдруг оркестр тот еще играет?
А вдруг сирень цветет не только в мае?
Цветущий май, сирень вплетает лепестки в твои серебряные косы,
Цветущий май, в моей руке твоя рука, и я шепчу: «не отнимай».
Я понимаю лишь теперь, когда нелепо за окном маячит осень,
Я понимаю лишь теперь, каким единственным он был – цветущий май…
…
Высокий молодой человек шел быстрым шагом по Среднему проспекту Васильевского острова. Параллельно с ним в трафике терлись и сигналили друг другу автомобили. Порывистый ветер дул в лицо, задувая за воротник, но он шел, не замечая холода. Наконец он свернул в подворотню старого дома, обошел двор по периметру и остановился у одного из подъездов.
Васильевский остров никогда не нравился ему, особенно его запутанные дворы, в которых прячется большинство подъездов. А также автомобильные пробки и отсутствие парковочных мест. Последнее, правда, является общей чертой петербургского центра. Поэтому он старался не въезжать в центр на автомобиле – лучше на метро и дальше пешком.
Молодой человек достал из кармана старую потертую записную книжку и открыл ее на одной из первых страниц. Там было написано: «Адрес Вали», и ниже была наискосок приписка: «На всякий случай». Он оглядел старую дверь и кодовый замок на ней – двадцатилетней, приблизительно, давности. Домофона не было. Он выбрал кнопки, на которых цифры были полностью стерты, нажал их одновременно, и дверь открылась. Не исключено, правда, что она открылась бы и без этого. Миновав темную, неосвещенную площадку первого этажа, он определился с номерами квартир и решительно поднялся на последний – пятый – этаж. Там он позвонил в звонок.
Долго ему никто не открывал, он позвонил еще раз, и вот он уже развернулся и собрался уходить, как дверь на цепочке чуть-чуть приоткрылась, и на него взглянул чей-то недоверчивый глаз:
– Вы к кому? – спросил женский голос.
– Я ищу Валентину… отчества, к сожалению, не знаю.
– Тут таких нет, – ответила женщина. – А вы сами-то кто?
– Меня зовут Александр. С ней был знаком мой отец. Сейчас ей должно быть около семидесяти лет.
– Не знаю, – недружелюбно сказала жительница квартиры.
– В молодости у нее были рыжие волосы, – почему-то добавил Александр.
– Нет тут таких, – безапелляционно подтвердила женщина и закрыла дверь.
Александр постоял еще несколько секунд, размышляя, что ему делать дальше. Решил позвонить в квартиру напротив. За дверью тут же послышался шорох, потом его, видимо, рассмотрели в глазок, и женский голос спросил из-за двери:
– Вам кого?
– Я ищу Валентину… отчества не знаю…
– А что вы хотели? – спросили из-за двери.
– Видите ли, она была знакомой моего отца. Мне нужно ей кое-что передать.
– Не получится, – сказал голос.
– Почему? Ее нет дома?
– Да, и уже давно.
– А где она сейчас?
– Странно, что Вы ее ищете, а сами ничего о ней не знаете, – в голосе звучало подозрение.
– Так может быть, вы откроете дверь и расскажете мне? – поинтересовался Александр у дверного глазка, через который его продолжала рассматривать недоверчивая обитательница квартиры.
