Девять поводов влюбиться - страница 18

С замиранием сердца смотрю, как замешательство застилает бледно-голубые глаза пожилой женщины, прежде чем в них вспыхивает узнавание.

– Это… – Ее тонкие губы дрожат, словно она пытается произнести имя, но не может этого сделать.

– Саймон. – Я издаю тихий всхлип, обнимая ее за хрупкие плечи. Слезы катятся по щекам непрерывным потоком. – Ваш Саймон, Мэри.

– Мой Саймон… – едва слышно выдыхает она, и темная аура одиночества вокруг ее маленького, хрупкого силуэта рассеивается, как чары злой колдуньи под воздействием настоящей любви.

В глазах миссис Хоффман собираются слезы, но тень улыбки на морщинистом лице дает понять, что она счастлива, а не расстроена.

Шаркающей походкой, но с чертовски прямой осанкой Саймон приближается к Мэри. Его шаги медленные, однако уверенные. Даже на расстоянии видно, как мужчина волнуется. Наконец их взгляды встречаются, и кажется, будто все время мира останавливается, чтобы продлить это волшебный момент.

– Гребаный «Дневник памяти», – бормочет стоящий рядом Джесси.

Он обнимает меня сзади за талию, прижимаясь подбородком к макушке, и мы стоим так какое-то время, молчаливо наблюдая за трогательной сценой воссоединения, которая останется с нами навсегда.

Готова поспорить, что в молодости мистер Филч был тем еще сердцеедом. У него большая белоснежная борода, как у Гэндальфа, и такого же цвета волосы, стильно зачесанные назад. Одетый в кожаную куртку с эмблемой Rolling Stones, красную фланелевую рубашку и черные джинсы, которые заправлены в высокие ботинки, он смахивает на старенького байкера-лесоруба.

– Пойдем, не будем им мешать, – шепчет Джесси, потирая тыльной стороной ладоней глаза.

На плече у меня висит рюкзак, который Джесси забирает и закидывает себе на плечо. Когда мы сворачиваем в сторону подъездной дорожки, по безоблачному небу тянется радуга, которой раньше там не было. Я улыбаюсь про себя, воспринимая это как знак, что все у Мэри и Саймона будет хорошо.

– Не хватает только единорогов, – фыркает Чемберс, глядя на радугу, и я толкаю его плечом.

– Ты и в самом деле привез семидесятидевятилетнего мужчину сюда на байке?

Джесси сдвигает шапку, чтобы потереть лоб.

– Не пойму, ты ругаешься или восхищаешься? – Он останавливается перед байком и поворачивается ко мне лицом. – Слушай, а давай стареть вместе?

Боже, эти слова…

Они ощущаются так, будто Джесси выжег мне их на сердце без анестезии, а затем залил рану шампанским и сверху посыпал блестками.

Я обхватываю ладонями его лицо и притягиваю к себе. Мои губы медленно соприкасаются с его губами. Это один из тех нежных поцелуев, которые обычно дарят тем, кого планируют поцеловать еще миллион раз. Примерно лет до ста… Это и есть мой ответ.

Мгновение спустя Джесси надевает мне на голову шлем и ловко застегивает крепления под подбородком, прежде чем забраться на мотоцикл. Скользнув на пассажирское сиденье, я обхватываю руками талию Джесси и прижимаюсь широкой к спине.

– Куда мы едем? – спрашиваю я, седлая волну предвкушения высотой с гору Денали.

Оглядываясь через плечо, Джесси одаривает меня озорной улыбкой и надевает шлем.

– Есть пиццу, смотреть «Сверхъестественное» и заниматься сексом.

Никогда не занимайся сексом втроем, если второй не грудастая блондинка, а третий не горячая калифорнийская цыпочка с отличным бампером.