– Ты меня напугал.
– Пожалуй, обойдусь без извинений. Это ты забралась в мою берлогу. – Бенедикт Хартуэлл, граф Аллендейл, поднялся, пересек комнату и сел в кресло напротив сестры. – Надеюсь, у тебя есть веская причина прятаться, или я отошлю тебя обратно.
– Да? Интересно будет посмотреть, как тебе это удастся, – ты ведь не сможешь обнаружить мое исчезновение, не привлекая внимания к собственному, – поддразнила она.
– Абсолютно верно. – Бенедикт сверкнул белоснежными зубами. – В таком случае можешь остаться.
– Спасибо. – Она подняла свой бокал с шерри. – Ты очень добр.
Бенедикт налил себе виски и лениво крутил бокал в руках, а Калли залпом осушила свой и, закрыв глаза, замерла в кресле, наслаждаясь дружеским молчанием. Через несколько минут брат произнес:
– И что же заставило тебя бежать с такого большого семейного праздника?
Калли не открыла глаза.
– Тетя Беатрис.
– Что на этот раз выкинула старушенция?
Калли вздохнула и вновь наполнила свой бокал.
– Она лишь еще раз повторила то, что я уже слышала от представителей обоих семейств, собравшихся на ужин, – просто она сделала это со свойственной бестактностью.
– Ага. Замужество.
– На самом деле она сказала… – Калли помолчала и глубоко вздохнула. – Нет, я не доставлю ей удовольствия и не стану повторять ее слова.
– Могу себе представить.
– Нет, Бенни, не можешь. – Она сделала глоток. – Клянусь, знай я раньше, каково это – остаться незамужней, согласилась бы выйти за первого, кто сделал мне предложение.
– Первым тебе сделал предложение болван-викарий.
– Не следует плохо отзываться о представителях духовенства.
Бенедикт фыркнул и сделал большой глоток шерри.
– Хорошо. Я вышла бы замуж за второго. Джеффри был вполне привлекателен.
– Если бы ты его не отвергла, Калли, отец бы воспрепятствовал этому браку. Джеффри уже тогда слыл неисправимым игроком и отъявленным пьяницей. Он так и пропал в одном из игровых притонов.
– Да, но тогда сейчас я была бы вдовой, а вдов никому не позволено обижать.
– Ну, не уверен, что соглашусь с тобой, но если ты настаиваешь… – Бенедикт помолчал. – Ты действительно жалеешь, что не вышла за одного из них?
Калли вновь сделала глоток, задержав сладкое вино на языке и обдумывая его вопрос.
– Нет, – сказала она наконец. – Мне не хотелось бы стать рабыней какого-нибудь ужасного человека, который женился бы на мне только ради денег, или земли, или возможности породниться с графами Аллендейл, но не возражала бы против брака по любви.
Бенедикт хихикнул.
– Брак по любви – это совсем другое дело. Но они так редко свершаются.
– Не часто, – согласилась она, и оба замолчали. После некоторого размышления Калли сказала: – Нет… чего мне на самом деле хотелось бы, так это быть мужчиной.
– Не понял?
– Действительно хотелось бы! Например, если бы я сказала, что тебе придется следующие три месяца выслушивать ехидные соболезнования в связи со свадьбой Мари, что бы ты мне ответил?
– Я бы ответил: «Пропади оно пропадом!» – и все бы закончилось, не успев начаться.
Калли указала бокалом в его сторону.
– Вот именно! Потому что ты мужчина!
– Мужчина, которому удалось избежать присутствия на многих событиях, не давая, таким образом, возможности всяким сплетникам критически высказаться по поводу моего холостяцкого положения.
– Бенедикт, – произнесла Калли, поднимая голову, – единственная причина, по которой тебе удалось избежать всего этого, – это то, что ты мужчина. Я, к сожалению, не могу играть по этим же правилам.
