Девять пятнадцать - страница 5

– Надо изучить все шесть фигур этого одиозного императора, коллекция весьма занятная, и похоже, подлинник восемнадцатого века, за опоздания надо платить, так что, всего доброго.

Когда распрощался и Коробейников, он наконец почувствовал небольшую свободу творчества, такую как он испытывал при фотографировании, а поскольку тем для фотосессий он не придумал еще, можно было и задержаться на работе, время побежало приятней.

Телефон, с диском, напоминавший о советском времени неожиданно зазвонил, заставив поднять голову от маленькой статуи великого французского императора, на нем были одеты увеличительные стекла и он не сразу сфокусировал взгляд.

– здравствуй сын, – это был отец, он иногда звонил в это время, зная, что я люблю задерживаться до поздна.

– что то случилось ты не звонишь два раза за один день? – Филипп вернулся к статуе, —

– приходится, родной сын отвергает мое общество, предпочитая развлекаться с девками, – голос был слегка напряженным и охрипшим, это чувствовалось.

– позвонил таки своему другу в МВД. Вспомни себя в моем возрасте, думаю ты тоже предпочитал общения с молоденькими симпатичными студентками, – отец мог узнать, где я был только позвонив своему другу министру Бойко Александру Александровичу, – я же сказал, что заеду сегодня поздравлю, просто я не люблю эти вечеринки, где никого не знаешь и надо делать вид будто тебе очень интересно, мне уже не десять лет.

– во первых, ты мог бы сделать для меня исключение и зайти хотя бы на пару минут поздравить мою жену, а во вторых, я звоню не за этим, вот, в шкафу у вас небольшой черный чемодан, с метр на метр, – мой подарок тебе, хотя ты и не заслужил.

– что это? – когда он успел? На отца это не было похоже, нет, подарок он подарить конечно мог, но заходи из за этого в кабинет, вот уж точно сюрприз, Филипп продолжал разглядывать фигуру Наполеона, – чудо современной технологии?

– это как раз к современной технологии никак не относится, думаю, тебе понравится. Все думаю, может тебе и вправду заняться своим хобби более основательно, я видел твои работы и показывал их друзьям, все просто в восторге от того как выразительно при помощи фотоаппарата ты показываешь эмоции людей, говорят из тебя мог бы получиться не плохой фотограф.

– благодарю отец, но я люблю свою работу и вряд ли смогу ее бросить, а если я займусь фотоисскуством на профессиональной основе, то это уже будет не для души, – он положил фигуру императора на стол, продолжая смотреть вниз, общение с отцом всегда было для него сложным процессом, после смерти матери, более пятнадцати лет назад, между ними будто выросла стена.

– ну ладно, дело твое, а если уж работаешь здесь будь добр не заставляй меня краснеть за твои постоянные опоздания, – он положил трубку оставив привкус недосказанности.

Пару часов работы за написанием очередного отчета начинало клонить в сон, циферблат на стене показывал девять часов вечера пятнадцать минут, а веки упорно пытались сомкнуться, выпитая чашка кофе не спасала, видимо сказывалась бурно проведенная ночь и поглощенный в баре алкоголь. Неожиданно в комнате тихо заиграла музыка, протяжная и весьма знакомая. Оглядев помещение, Филипп не мог понять откуда доносится звук, мелодия нарастала, сначала тихо играло фортепиано очень трогательно будто еле касаясь клавиш, затем к ней присоединились духовые инструменты. Филипп решил, что Евгений в спешке оставил свой мобильный телефон, но ничего похожего на сотовый телефон на столе у него не было. После того как звук стал более громким Филипп понял, что звук доносится из шкафа. Он осторожно подошел к деревянному шкафу, прислушиваясь к звукам, приоткрыв створку музыка заиграла чуть громче из того самого чемодана который принес ему отец. Вероятно это шутка отца, с юмором у него был полный порядок, однажды он разыграл все министерство, повесив объявление в приемной о наборе в группу «порядочных служащих» с адресом своего зама. Музыка все продолжала играть настойчиво требуя открыть черный ящик, взяв его в руки, Филипп ощутил тяжесть подарка, там явно были не бумаги, но самое странное и не понятное было то, что ящик был будто весь цельный, без отверстий и частей. Покрутив в руках минуту и, не найдя крышку он сел за свой стол и взял огромную линзу, которая предназначается для изучения весьма маленьких предметов, просмотрев каждую сторону, Филипп заметил небольшое отверстие на одной из боковых стенок, которое размером было максимум для тоненькой иголки. Интерес к черному ящику стал необычайным, захватив все мысли и сосредоточив на себе все внимание, а музыка продолжала играть какую то классику толи Моцарт то ли Чайковский, но вспомнить он не мог. Благо иголку долго искать не пришлось и с неким трепетным волнением, он сунул иголку в крошечное отверстие. Музыка вдруг резко прекратила играть и наступила полная тишина, было ощущение, что за окном также выключили звук, не стало этого грохота сотен автомобилей, зато появился запах хвои. Изумительно, но это и вправду был отчетливый запах хвойного дерева, откуда он мог взяться посреди Москвы, где смок и гарь от раскаленного асфальта, было не понятно и весьма удивительно. Щелчок от какого то, скрытого внутри ящика, механизма прозвучал как выстрел из пистолета, он вдруг приподнялся от стола на несколько сантиметров, на оторвавшемся от основания днище. Филипп аккуратно взял двумя руками за боковые стенки и потянул вверх черный ящик, на белом платке внутри пустого ящика лежало, не что иное как… настоящая человеческая голова женщины. Его замутило, он резко отвернулся и отошел на два шага назад, что за бред, отец из ума выжил что ли? Или это подарок из магазина приколов, сейчас можно что угодно сделать как настоящее. Постояв несколько секунд и разглядывая чудовищный подарок, он решил проверить настоящая голова или нет, медленно и неуверенно подошел к столу, где находился зловещий ящик. Голова принадлежала женщине в возрасте сорока пяти пятидесяти лет с кудрявыми черными волосами,