– Эй, есть кто-нибудь? – закричал Такрой. Ничего не изменилось. Тогда он сказал Кристоферу:
– Можешь постучать по столу? Я-то не могу. Кристофер заметил, что половицы веранды прогибаются и скрипят под его ногами, а под ногами Такроя – нет. Похоже, здесь действительно был только дух Такроя. Кристофер поднял деревянную миску и громко постучал ею по столику. Такрой опять вытаращил глаза.
В конце концов, шаркая, пришел хозяин, завернутый в три шерстяные вязаные шали. Он выглядел слишком несчастным, чтобы заметить Кристофера и вспомнить его.
– Я от Ральфа, – сказал Такрой. – У вас должна быть для меня посылка.
– Ах да, – засуетился хозяин. – Не изволите ли войти в дом, сэр, а то погода отвратительная. Нынче у нас самая суровая зима за много лет.
Такрой вопросительно поднял брови и взглянул на Кристофера.
– Мне тепло, – сказал тот.
– Тогда останемся здесь, – решил Такрой. – Где посылка?
– Сейчас-сейчас, сэр, – кивнул хозяин. – Но неужели вы не возьмете чего-нибудь согреться?
– Да, пожалуйста, – быстро проговорил Кристофер.
В прошлый раз ему дали что-то шоколадное, но не какао, а намного вкуснее. Хозяин кивнул, улыбнулся и зашаркал назад в дом.
Кристофер сел за стол. Хотя уже совсем стемнело, мальчику было тепло и уютно; одежда подсыхала. Тучи жирных мотыльков бились в яркие окошки, свет из которых падал на Такроя, плавно опустившегося на стул по другую сторону стола.
– Тебе придется выпить вместо меня то, что принесут, – сказал Такрой.
– Запросто, – ответил Кристофер. – А почему ты велел мне написать цифру «девять»?
– Потому что эта группа миров известна как Девятые Миры, – объяснил Такрой. – Видимо, у твоего дяди тут очень много приятелей. Поэтому экспериментировать здесь легко. Если все получится, думаю, он будет постоянно посылать нас навещать эти края и гулять по Родственным Мирам. Тебе, наверное, это быстро надоело бы, да?
– Нет-нет, мне бы понравилось. И сколько еще миров после Девятых?
– Наши – Двенадцатые. А от них отсчет идет в обратную сторону, к первым. И не спрашивай почему. Так уж повелось.
Кристофер озадаченно нахмурился. В Междумирье он видел бессчетное множество долин, да и расположены они были в полнейшем беспорядке, а вовсе не аккуратными группками по двенадцать. Но он решил, что Такрою – или, если уж на то пошло, дяде Ральфу – виднее.
Торопливо прошаркал хозяин. Он нес две чашки, источающие аромат темного шоколада, но к этому приятному запаху примешивался куда менее приятный от кожаного сосуда на длинном ремне, который хозяин поставил на стол рядом с чашками.
– Вот и я, – проговорил он. – Это посылка, а это вам немного согреться и подкрепиться перед дальнейшим походом, сэр. Не понимаю, как вы оба выносите нашу погоду!
– У нас тоже холодно и сыро, – ответил Такрой и крикнул в спину удаляющемуся хозяину: – Спасибо. Здесь что, обычно жара? – спросил он, когда дверь за стариком захлопнулась. – Я все равно не чувствую ни холода, ни тепла. А напиток вкусный?
Кристофер довольно закивал. Он уже выпил свою порцию темного и очень вкусного шоколада. Потом взял чашку Такроя и выпил ее содержимое маленькими глотками, стараясь растянуть удовольствие. Но пузатая кожаная бутыль источала такую вонь, что перебивала весь вкус. Кристофер снял ее со стола и поставил на пол.
– Как я погляжу, ты можешь поднимать предметы и даже пить, – сказал Такрой, наблюдавший за действиями мальчика. – Твой дядя велел мне обязательно это проверить, но у меня и так нет никаких сомнений. Он сказал, что ты часто теряешь вещи при переходе обратно.
