Девять Жизней. Пятница тринадцатое - страница 7

Мне предстояло преодолеть свой страх высоты и спуститься по канату. Второго шанса у меня не будет, ведь теперь они знают, что память осела в буфере моей души, а не в мозге и попробуют разработать что-то более действующее, чем простая перепрошивка.

Я сосредоточился и приблизился к краю крыши, где висел канат, я хотел ухватиться за него рукой, но краем глаза увидел, что на это у меня уже нет времени, потому что один из сталкеров был почти рядом. Он заносил свою искрящую дубину надо мной, и я видел, словно в замедленной съемке, что сейчас она коснётся моей головы или шеи. И тогда я решил, что не могу этого допустить во второй раз, потому что теперь они вытравят из меня последние остатки памяти о любви… о нежности… о счастье… и я больше никогда ничего не вспомню… А что я должен вспомнить? Не знаю, но времени у меня на раздумья не было, оставались считанные доли секунды. И в этот момент меня посетило сильное отчаяние, перед которым отступил даже страх. Я качнулся и прыгнул.

Ночная темнота, звенящая высота и неожиданный полёт встретили меня порывом ветра и замиранием сердца. Губы разомкнулись и из горла вырвался последний отчаянный крик:

– Я-ААА-ННН-ГГГ-ХХ!!!

Это было одно из имен Бога, я и сам не знал, почему я так его произнес. После отчаянного крика во Вселенную, я зажмурился и в тот же миг очутился в другом измерении. Сильная волна сжатого воздуха и поток яростного ветра вытолкнули меня из тела, и я завис в пространстве. Всё привычное отделилось, обнажив невесомость, созданную только из моих чувств и образов. Теплота наполненности этого состояния окутывала мягким блаженством, и я парил, расправив крылья. Я и не знал, что крылья всегда были у меня за спиной. Душа, в отличии от разума, не думает и не рассуждает – она чувствует и знает, поэтому не ошибается.

Я полетел в мир, который открывался мне длинной синей дорогой звёздного неба. В мир, который был мне более привычен, потому что это был мой мир, наполненный чувствами и любовью. Мир, сотворённый Богом. Там ждала меня хрупкая девушка с каштановыми волосами и тёмными, как вишни, глазами.

«Мы на лету срывали вечность,

А дорога шипела змеей.

Тела светились словно свечи

В этой гонке такой неземной

Неземной…»

«Ария», «Король Дороги»

…Московское шоссе, по которому, как легко догадаться, можно было кратчайшим путём попасть из Нижнего Новгорода на федеральную трассу, ведущую в столицу – Москву, было достаточно оживленным местом. Оно не знало тишины. Даже сейчас, в двенадцатом часу ночи, по нему летали на полной скорости трейлеры с прицепами, легковые автомобили, спешащие на автовокзалы автобусы междугородних рейсов и, разумеется, ночные всадники – байкеры на своих разномастных стальных конях различных пород. Как и положено волкам, они сбивались к началу «часа крысы» в спаянные сообщества со своей устоявшейся иерархией. И новомодные, но редко встречающиеся трайки, и квадроциклы спокойно уживались в ночных стаях с классическими «стритфайтерами» и «крузерами», призывно подвывая своим стальным собратьям во мраке ночи…

Вот среди привычных для окрестностей шоссе звуков появился новый. По своему звучанию он больше всего походил на рокот мотоциклетного мотора, но тональность всё же была несколько иная. Звук приближался, становился более грозным и громким. Наконец, ночную мглу прорезал, как ножом, луч света от фары… мопеда, которая, в отличие от фар мотобайков была не круглой, а трапецевидной.