– Вот еще смотри, – Наташа протянула мне телефон. С экрана на меня смотрел жгучий брюнет с пронзительно оливковыми глазами, орлиным носом и острым подбородком.
– Челентано, – победно добавила Наташа, – глянь, что о себе пишет.
– Писать он может что угодно, – засомневалась я, – по факту то не проверишь.
– Еще как проверишь, – подруга громко и вкусно откусила кусок яблока и начала хрустеть им на всю комнату, – у меня сосед Пашка Андреев, он в милиции, в смысле в полиции работает. Подойду к нему с вопросом – он пробьет человечка. Мне точно не откажет.
– Да глупости все это, – отмахнулась я, – весь этот Интернет – это одна большая глупость. Все друг другу врут, сами не знают для чего.
– Как раз знают, – хохотнула Наташка, – но дело тут даже не в этом. Дело в том, с каким настроением ты здесь находишься. Кого ты хочешь найти здесь. Это ведь тоже что-то вроде территории выбора. Я вот тоже со своим познакомилась через Интернет. И ничего. Шестой год живем. И двоих детей родили.
– Ты – особый случай, – вздохнула я, – тебе еще моя бабушка счастливое замужество и троих детей нагадала.
– Эй, – Наташка перестала жевать и посмотрела на меня с удивлением, – тебе грех жаловаться, подруга. Ты два раза за мужем побывала, так что счет у нас с тобой два – один. И мужики вокруг тебя вьются, как пчелы вокруг цветка. А ты все недовольна. Да еще, какие мужики, – восхитилась она, – Генка мой в подметки твоим ухажерам не годится. А ты все нос воротишь…
– Наташа, – я улыбнулась и потрепала подругу по волосам, – ты вот вроде старше меня, а такое ощущение, что совсем еще ребенок. Наверное, это, правда, что счастье нас замораживает в одном возрасте. Типа вечно молодые.
– Вечно молодой, – затянула Наташа, а я подхватила, – вечно пьяный!
– Слушай, – Наташка прекратила петь и пристально посмотрела на меня, – а все-таки что у тебя на этот раз?
– Сама не знаю, – я машинально достала из пачки сигарету, но не закурила, а начала просто вертеть ее в руках. Мне всегда нравился запах табака, но не самого дыма, а вот этот терпкий травяной запах сигарет, когда только достаешь их из пачки. Мне почему-то в этом случае всегда вспоминается отец. Вот и в этот раз я словно увидела перед собой его могучую фигуру. Папа у меня был высокий, красивый, первый парень на деревне. Заглядывались на него все, даже когда он на матери женился. Ну, так мне бабушка рассказывала.
– А подробней, – Наташа вернула меня на землю, – не засыпай, подруга. Ты же мне не чужой человек. Поделись.
– Ну, я, правда, не знаю, чем делиться, – я поднесла незажженную сигарету к носу и с наслаждением втянула аромат своего детства, – пришла утром с работы домой. На столе записка. Вроде как прости и прощай. И все.
– Все – все? – уточнила дотошная подружка, – Юля, не крути мне мозг. Давай, колись, что на самом деле произошло? Ругался? Он что напился и драться полез? Хотя, – она задумалась, – вроде он не пил у тебя совсем. Так в чем дело?
– Наташа, – я вымученно улыбнулась, – не спрашивай, я честно ничего не знаю. Вот вообще ничего.
– Так ты б ему позвонила, – Наташка даже голос повысила, – плюнь ты на гордость эту свою. Узнать то надо в чем дело.
– Да какая там гордость, – я бросила сигарету на стол, поднялась с кресла и подошла к зеркалу. С той стороны на меня смотрела еще привлекательная, хоть и не совсем юная женщина со слегка осунувшимся лицом, – я пыталась с ним связаться. Абонент не абонент. С квартиры он съехал. Где он теперь, я не знаю.
