– Конечно, заметил. И что теперь?
– Надо поздравить, – резюмирует Брусницкий и разводит руками, – а поскольку ты у нас самый аккуратный с точки зрения товаров, то вся надежда только на тебя.
– Да, да, – мямлю я и вдруг меня осеняет, – подожди, у нее ведь в октябре день рождения. Перед днем учителя. Я как раз маму поздравлял и…
– Точно, – хлопает себя по лбу Брюс, – не день рождения, а именины. Теперь модно именины отмечать. Ты ж знаешь?
– Ну да, – отвечаю я.
– Вот и славно, – он хлопает меня по плечу, – значит, в обед дуй в магазин и минут за пять до окончания обеда здесь встречаемся. Встретим ее, когда она от начальства пойдет. Сначала они ее поздравят, потом мы всем отделом. Деньги тебе потом соберем. Ты уж там не жмись. Шампанское там, букет непременно. Можешь игрушку мягкую добавить. В общем, не мне тебя учить.
Он уходит, а я остаюсь думать о том, как все это пройдет. Ведь это конечно здорово, что такой шанс выпал. Вот будем мы поздравлять Юлию, и она обязательно спросит: «Кто же это купил такое хорошее Шампанское из натуральных продуктов как раз, такое как я люблю»? Брусницкий, конечно же, захочет все лавры себе присвоить и скажет, что это он все принес, но все остальные от такой несправедливости загудят и вытолкнут меня вперед. А Юлия тогда подойдет ко мне и скажет: «Валечка, я так ошибалась в отношении тебя. Я очень хочу познакомиться с твоей мамой. Я понравлюсь ей, и мы будем дружно жить втроем». Она переедет к нам с мамой, мы поставим ширму посреди комнаты, чтоб не мешать, когда мама отдыхает, а потом, когда мама увидит какая Юлия чистоплотная и хозяйственная, она разрешит нам переехать в квартиру, напротив, которую сдает мамина подруга Софья Марковна. А летом мы обязательно поедем все вместе на дачу, и нам вдвоем будет легче катать маму по лесу на коляске. Она очень любит лес, но не любит ходить по корням, а одному ее бывает очень тяжело возить. Вот вдвоем это совсем другое дело. А еще можно будет наконец-то поехать на море. Я его еще не видел, только в кино и на картинках. Очень хочется почему-то узнать, как оно пахнет. Нужно только придумать, куда именно в Сочи или в Крым, потому что…
– Заснул что ли?
Я вздрагиваю. Наверное, снова замечтался. Со мной такое бывает. Прихожу в себя только для того, чтобы снова чуть не потерять сознание. Сама Юлия сейчас стоит прямо передо мной и даже мне улыбается.
– Нет, – я пытаюсь, что-то сказать, а язык меня слушается плохо.
– Неважно, – Юлия слегка морщит нос, – Ляшкин, ты мне друг?
– Я Ляшов, – машинально поправляю ее я, и снова замираю, не зная, что ей ответить.
– Друг? – более требовательно спрашивает Юлия.
– Ммм, – я в ответ киваю головой.
– Тогда вот, – Юлия кладет мне на стол ворох бумаг, – у меня дело очень срочное, уехать надо, а за этот отчет с меня сегодня шкуру обещали спустить. Ты уж будь другом, проверь что там и, как и если что подправь, ты же умеешь. Потом его на стол в приемной положи, скажи, что Розанова передала. Ну, – она делается строгой, – справишься?
Я киваю головой и вдруг брякаю: – А к обеду вернешься?
Юлия, которая уже развернулась, чтобы уйти смотрит на меня через плечо с удивлением и непониманием.
– Ляшкин, – говорит она почти ласково, – я же тебе сказала, что неотложное дело. До обеда неотложные дела не заканчивают. Мне бы до вечера справиться. Давай, – она кивает на папку, – действуй. И чтоб мне за тебя потом не краснеть.
