Ничто не могло нарушить этого сна.
Уилфред Пэтрис беспрекословно разрешил оставить жену в доме Стоуффоли. Узнав о том, по чьему «рецепту» было сварено питье, усыпившее Джил, он стал покорным и готов был только что не на коленях внимать детскому голоску, которому в ту пору было подвластно не более десяти понятных взрослому человеку слов. Все, что произносила Дороти, он воспринимал, как величайшую мудрость, которую ему – недостойному – довелось услышать.
– Мама… – сказала Дороти, когда плач Джил затих и дыхание её выровнялось. – Спать, да? – спросила малышка.
– Да, – ответила Меган. – Надо спать. Тетя Джил спит. Мама будет спать, папа будет спать.
– Дори… спать?
– И Дори будет спать. Все будем спать. А дядя Уилфред посторожит нас всех. Если что-нибудь случится, он нас разбудит.
Вид у Дороти, разбуженной паникой четырех взрослых людей, был сонный.
– Спать с мамой, – сказала она тихо, не надеясь на положительный ответ. Она часто просилась лечь спать рядом с Меган, но такое счастье выпадало малышке крайне редко, в основном, когда Ирвин ночевал в поле или засиживался с кем-нибудь из друзей в трактире.
– С мамой, золотко, – ответила Меган. – Конечно, с мамой.
Дороти уснула под боком у матери, рядом с ними уложили Джил. Ирвин лег на лавке в кухне и хотя он пытался уговорить Уилфреда спать по очереди, разумеется, тот всю ночь не сомкнул глаз, так и не разбудив хозяина дома.
За последующие два дня Джил пришлось выпить зелье еще трижды. Каждый раз оно усыпляло её на несколько часов, после чего она просыпалась успокоенная и даже несколько равнодушная. Когда схватки начались в четвертый раз, время уже катилось к полуночи, а, следовательно, и к Самайну. Тогда Меган решительно убрала бутылку на полку и заявила:
– Не надо больше зелья. А то как бы не перестараться. До полуночи три часа, я не думаю, что за это время ты успеешь родить. Уилф, думаю, пора перевести её в дом-на-площади.
Уилфред воспринял сказанное по-своему и доставил жену в указанный дом на руках. В четыре часа пополуночи в его семье стало уже двое детей. Джил благополучно родила девочку, спустя три дня получившую имя Льюси.
За рождение этой малышки Стоуффоли чуть не заплатили смертью второго ребёнка, поскольку волшебного зелья Дороти едва хватило до наступления Имболка. Впрочем, Меган нервничала не так сильно, как Джил, и успокаивающего сонного настоя ей потребовалось меньше.
Следующим летом многие выходили в поле в поисках тех чудодейственных лопушков, отвар из которых помогал задерживать роды до назначенного дня. Однако способностью находить эти непонятные растения обладала только Дороти да еще один малыш – дитя Белтайна… Впоследствии многие из подрастающих ведьм и колдунов научились распознавать эти травы среди прочих, также они отыскали и другие, те что наоборот вызывали схватки. И хотя отвары из них, несомненно, помогали наладить ситуацию с рождением детей, абсолютной гарантии они не давали. Хотя бы потому, что отваров хватало не на всех, особенно когда наступал Лагнасад – старое зелье зачастую к этому времени заканчивалось, а новое готовилось лишь по осени.
Кто родится вовремя, тот будет жить, – вот и все, что знали жители города. Главное, родить ребёнка в один из Саббатов. Ведь выживали даже сильно недоношенные, и не только выживали, но и жили наравне со всеми. Находились и для них отвары, помогающие догнать сверстников в росте, весе и силе, а все остальное доделывали их собственные таланты.
