Я все еще не понимала, какую выгоду Андрей мог поиметь с любительского порно (или все же это была эротика?) в Голландии. Мне казалось, что уж там-то купить подобный продукт не проблема. Целая индустрия. Следующие несколько фраз показали, что я смотрю на вещи узко. Андрей Горошко знал о существовании порноиндустрии, но, в отличие от меня, он сразу сообразил, что в каждой индустрии работают люди. Поэтому, очумев от сидения на пособии, он в один прекрасный день разослал образчики своего творчества в самые известные порностудии Европы, предложив им свои услуги в качестве оператора. Через некоторое время пришел ответ, он оказался неутешительным, – самые известные порностудии Европы не горели желанием взять к себе на работу оператора-любителя из России. Андрей впал в депрессию и зачастил в дом к шурину, активно тратя небольшое пособие на легкие наркотики. Через неделю тесть пригласил Андрея в ресторан. Горошко воспрянул духом, слегка откорректированный гашишем мозг выдал на-гора идею, что тесть приглашает его не просто так, что он, наконец, понял, как тяжело живется зятю и собирается предложить приличную работу. Андрей угадал только один пункт, – тесть на самом деле затеял встречу не просто так. В сухих и жестких выражениях он объяснил Андрею, что никогда не приветствовал его в качестве зятя, но, поскольку он любит свою дочь, смирился с ее выбором. Более того, он частично обвиняет себя в том, что Илзе сделала такой выбор, не нужно было так сильно грузить ее русским языком и тогда, глядишь, она бы не стала искать свою любовь в дикой России, а нашла бы хорошего местного парня. Но, уж как вышло, так вышло. Главное, чтобы девочка была счастлива. Андрей согласно кивал, ему казалось, что вся эта пафосная речь – только прелюдия к основному, предложению работы. И опять он угадал только отчасти. Закончив с вступлением, старший Вокенаар перешел к делу. Он объявил, что поведение Андрея в последнее время выходит за рамки пристойного, что Илзе все время выглядит расстроенной, и что он, как отец, не может не вмешаться. Короче, он поставил Андрею ультиматум: или тот завязывает с гашишем (да, здесь это разрешено, но это не означает, что тесть Вокенаар допустит это в своем доме), или мистер Вокенаар нажмет на все рычаги, чтобы убрать зятя из страны.
– Но как же Илзе? – возмутился Андрей. – Это ей не понравится!
Тесть в двух словах растолковал ему, что, как только Горошко исчезнет с Илзиного горизонта, семья приложит максимум усилий, чтобы девочка забыла о нем как можно скорее. Тем более, – веско добавил мистер Вокенаар, – у них в банке есть молодые люди, которым Илзе очень нравится и, как ему, мистеру Вокенаару, кажется, она уже начала жалеть о своем скоропостижном замужестве. Вот эта последняя фраза и напугала Андрея более всего. Он слишком хорошо знал свою жену. Илзе была невероятно романтична, что, с одной стороны, позволяло ей манипулировать, читая стихи и создавая атмосферу столь любимого ей XIX столетия. С другой стороны, если Илзе увлечется кем-нибудь, она тут же расстанется с Андреем. Просто потому, что «не сможет его обманывать». И тогда наступит конец, потому что из всех членов семьи Вокенаар только Илзе относится к нему тепло, остальные либо сохраняют вооруженный нейтралитет (как теща), либо откровенно не любят (как тесть и брательник Роб). Не на шутку напуганный Андрей тут же пообещал тестю, что с завтрашнего дня возьмется за ум.
