Девятый год черной луны - страница 4

– Главное, не волнуйся, – бубнила Ксения, снимая с подставки бокал для меня, – тебе хватит, в холодильнике еще две лежат…

Она открыла дверцу и продемонстрировала запасы.

Пить мне совершенно не хотелось, день оказался таким тяжелым, что сил моих осталось только на принять душ и доползти до кровати. Не тут-то было, Ксения мягко, но цепко перехватила меня на пороге ванной комнаты. Я попыталась увильнуть, малодушно ссылаясь на усталость и необходимость отдыха. Но подруга была непреклонна. Видимо, она весь день ждала меня, чтобы выплеснуться, и теперь никак не могла позволить, чтобы ускользнул единственный зритель. Сошлись на компромиссном варианте, – я мою руки и споласкиваю лицо, после чего присоединяюсь к ней на кухне. Она не стоит у меня над душой, пока я проделываю указанные гигиенические процедуры. Свою часть договоренности Ксения выполнила, хотя это далось ей нелегко. Пока я умывалась, из-за дверей доносилось нетерпеливое покашливание. Это раздражало, не давало расслабиться, даже возник соблазн резко открыть дверь, чтобы заставить ее отпрыгнуть или, если совсем повезет, закатать ей дверью в лоб. Вообще-то, подобные кровожадные настроения мне не свойственны, но трудно держаться в цивилизованных рамках, если ты пахал весь день, а потом кто-то, целый день ничего не делавший, вдруг решает, что отдыхать тебе пока рановато. Однако Ксения проявила деликатность, – как только я выключила воду, она быстренько ушла на кухню.

Когда я села за стол, она немедленно сунула мне в руки бокал с шампанским и торжественно провозгласила:

– За нас!

Мы выпили, Ксюха до дна, я один глоток и поставила бокал на стол. Ксения пододвинула ко мне тарелку с куском торта.

– Закуси, Ирчик.

Начало меня насторожило. Я попыталась выяснить, что произошло.

– Что стряслось? Алексей звонил?

Ксения печально покачала головой.

– Нет. Я думаю, он никогда уже не вернется ко мне… – она вздохнула и вылила остававшееся в бутылке шампанское в свой бокал.

Начало речи обнадеживало. Не знаю, что произошло сегодня днем, но это явно положительно повлияло на ее способность правильно оценивать ситуацию.

Я терпеливо ждала. Когда человек собирается изливать тебе душу, ни в коем случае не следует его подгонять и уж тем более сбивать внезапными вопросами.

Ксюха задумчиво изучила количество жидкости в бокале, еще раз вздохнула, поставила его на стол и доверительно сообщила.

– Я пересмотрела всю свою жизнь.

Я молчала, на такое всеобъемлющее заявление трудно отреагировать правильно. Спросишь, например, «и что ты там обнаружил», а человек тебе в ответ заявит, что вся его жизнь была пустым прожиганием, и что ничего стоящего он вспомнить не может. И выйдет, что лучше бы ты своего вопроса не задавал.

Ксения неожиданно обиделась:

– Что ты молчишь? – напустилась она на меня. – Тебя не интересует, к каким выводам я пришла?

Я ее успокоила, сказав, что интересует чрезвычайно, но я проявляю такт и деликатность, поэтому молчу. Ксения пробурчала несколько слов, что чья бы корова мычала насчет деликатности, а вот моей можно было бы и помолчать, потому как она, Ксения, за годы нашего знакомства не раз убеждалась в том, что я деликатна как ярмарочный зазывала.

Немного успокоившись, Ксения сказала, что погорячилась, но что этому есть оправдание. Сегодня, встретившись со своими арендаторами и получив от них деньги, ее вдруг осенило, что до сегодняшнего дня она эти деньги тратила на занятия несерьезные, типа рисования. И что все неприятности, произошедшие с ней этим летом, все это было ниспослано ей в качестве предупреждения. Но она не сразу об этом догадалась, а вот сегодня, можно сказать, произошло чудо, – перед ней предстала истина. Я, честно говоря, решила, что Ксения перебрала шампанского. Дабы проверить свою догадку, я взяла из стоявшей на столе вазочки конфету, развернула ее и направилась к мойке, чтобы выбросить фантик в мусорное ведро. К моему великому удивлению в мусорном пакете не оказалось пустых бутылок. Стало быть, стимулятором появления истины явился не алкоголь. Я метнулась в коридор, где в углу, между встроенным шкафом и галошницей, висела на стене аптечка, – нужно было проверить еще одну вероятность. Но и успокаивающие таблетки, выписанные невропатологом, были на месте. На всякий случай я пересчитала их, – нет, все на месте. Ксюха уже неделю как перестала их употреблять, но я, боясь, что она сорвется, каждый вечер пересчитывала остаток.