– Кто ты? – надменно спросил красный, положив ладонь на рукоять меча.
– Хороший вопрос, приятель, – Хейдин старался казаться пьянее, чем был на самом деле. – Хочешь получить ответ сразу или дашь мне подумать?
– Это местьер Хейдин ди Варс-ле-Монкрайт, слуга господина графа ди Виана, – ответил за ортландца трактирщик. – Он у меня частый гость, наше вино ему оченна даже по вкусу!
– Заткнись! – рявкнул красный. – Болтаешь, как баба.
– Малый сказал правду, – спокойно сказал Хейдин. – Мое имя он тебе назвал. Что еще желаешь услышать?
– Меня интересует, что ты здесь делаешь.
– Тебе же сказали – выпиваю. Хочешь, могу угостить тебя.
– Ты из Виана?
– Ага. Господин послал меня в Маре по делу, вот я и зашел… выпить, – Хейдин достал из кошеля монету и бросил трактирщику. – В прошлый раз вино у тебя было лучше, Йол.
– Куда направляешься сейчас?
– Домой. Или ты хочешь дать мне адресок какой-нибудь покладистой красотки?
– Не нравится он мне, господин ди Борк, – сказал один из сыщиков, нагло рассматривая Хейдина. – Уж больно у него все гладко вытанцовывается.
– А я хороший танцор, – сказал Хейдин. – И не баба, чтобы тебе нравиться. Кстати, твоя физиономия мне тоже не по душе, слишком смазливая. Могу вырезать на ней пару розочек.
– Хватит! – Начальник поднял руку. – Если ты и вправду служишь графу ди Виану, можешь ехать. Только скажи, не было ли у вас в Виане чужих.
– Чужих? Не видел, местьер.
– Молодого воина-иностранца на белой лошади?
– Не видел, местьер. Я больше обращаю внимание на молодых женщин.
– Если соврал, я знаю, где тебя найти, – ди Борк приблизился к Хейдину, и ортландец вздрогнул: правая половина лица сыщика была похожа на рубленую котлету, вся в багровых шрамах и пятнах. – А теперь проваливай, чертов рутан!
Хейдин заставил себя поклониться. В конце концов, он просто варвар, язычник, приживалка у знатного лаэданца. Эти болваны ничего не заподозрили. Надо уносить ноги, пока красные императорские псы не показали ему свои стальные клыки.
В конюшне он обнаружил, что Карлай уже оседлан. Это его удивило, как и то, что белой лошади азорийца нет вовсе. Потом он сообразил, что хозяин «Вдовы-хохотушки» – стреляный воробей и обо всем позаботился при первых признаках опасности. Мысленно вознеся Оарту и другим богам благодарственную молитву, Хейдин вскочил в седло и вихрем вылетел из конюшни, спеша убраться из Маре. Скоро он покинул городок и поехал на юг, прямо в сумерки.
Долгий подъем закончился. На вершине башни ледяной ветер дул с бешеной силой, совсем рядом над головой клубились тяжелые черные тучи. Внизу в ночи какие-то невидимые Хейдину твари переговаривались тягучими мяукающими криками.
– Круг, – только и сказал Маджари.
Хейдин огляделся. Верхушка башни имела форму правильного шестиугольника, каждая из диагоналей которого составляла локтей семьдесят, не меньше. Квадратный люк, через который они с Маджари поднялись на верхушку башни, находился в восточной стороне площадки. Невысокий парапет с остроконечными зубцами окружал площадку по периметру; когда-то вымощенный мраморным плитняком пол покрылся сколами и выбоинами, в щелях между плитами росла трава. Каменные фигуры химер и крылатых чудовищ, оседлавшие парапет, все в трещинах и темных натеках, наблюдали за стоящими в Круге людьми пустыми глазами. В центре площадки была вмурована в пол темная глыба с плоской верхушкой – видимо, алтарь или жертвенник.
