Дежавю. Богемский рэп, сода и я - страница 5

Потом это повторялось, и не всегда я его вытаскивала. А потом в один прекрасный день он приехал и говорит: «Вот такая ситуация, я сейчас по подписке, меня выпустили, через какое-то количество времени будет суд». Во-первых, поскольку есть история задержаний, то ничем хорошим не кончится. А во-вторых, ему сказали люди… Ну там же тоже свои связи… На него и повесить могут что-то. Если это произойдет, он будет обвинен в том, чего он не делал. Не только в том, что на самом деле есть, но и в больших грехах.

Как раз на тот момент начиналась история внутригосударственная, направленная на серьезные подавления… Мы устроили побег. План был серьезный, сделать это нужно было быстро. Он пришел, и уже через день он был за пределами страны. Не буду рассказывать, как мы это сделали. Но вот…

С Олегом всегда случались подобные приключенческие истории. Я ни одной маме не пожелаю, чтобы она пережила подобного рода опыт. Легче иметь дело с чем-то обычным. С таким человеком, который не создает сложных проблем. Не знаю, бывают дети, которые рождаются и как-то сами по себе понимают, что такое хорошо, что такое плохо. Или, по крайней мере, прислушиваются. Олег не из таких. Но когда ты научаешься принимать, что даже тот мир, который не совсем сопоставим с твоим, имеет право на жизнь и даже успех – это дорогого стоит. Нужно было дать ему шанс пройти самому свои уроки и что-то понять, а потом вернуться повзрослевшим и способным сказать какие-то очень важные вещи.

Конечно, в нем сидит обида. Когда родная мать из дома выставляет и ругает, что-то требует, конечно, она превращается в непростую фигуру… Потому что есть представление, что мама всегда принимает и поддерживает. Он эту поддержку, конечно, всегда получал. Но он это делал в кризисные моменты, когда весь мир от тебя отворачивается и ты пропал. Тогда он вспоминал, что есть мама. Я никогда не бросала его.

В голове всплыла сцена…

Я несколько лет назад приезжала к нему в Барселону. Я тогда заканчивала один из курсов – телесно-ориентированный коучинг – и никогда не забуду… Мне нужно было на ком-то тренироваться, обязательно на живых людях, и опробовать с ними новые инструменты. Я вышла на какую-то крышу в городе. Вокруг молодые люди, все прекрасные, здоровые и сильные, 26-летние. Я все им рассказала, делала всякие упражнения, играла с ними в психологические игры. И они такие живые, такие любопытные, у них совсем другая энергия. Это как картинки одной и той же жизни, но с разными гранями, совершенно фантастическими.

В Барселоне есть площадь, где они на скейтах катаются. Мы туда пришли, ребята все друг друга знают, с Олегом здороваются, и он с такой гордостью говорит: «Это моя мама»… Здорово было!

С восприятием его творчества было не так просто… Однажды, года 4 назад, я в Праге встретилась с подругой, она финка. У нее взрослые дети, одна из них дочка. Я услышала, что эта дочка слушает какого-то рэпера. Я удивилась: «О боже, твоя девочка слушает рэп?». «Ну, да». И я спросила: «Она случайно не знает Кизару?» Я увидела реакцию этой девочки и сказала: «Я пыталась слушать и не смогла… Там такое обилие мата и каких-то чуждых мне истин… Я никак не могу».

Это когда, знаете, включаешь, начинаешь слушать, слушаешь, но понимаешь, что нет, я не могу. Не могу! Такая история.

Вдруг у этой девочки начинают округляться глаза, она на меня смотрит уже не как на скучного взрослого. «Вы знаете Кизару?» – мы говорили по-английски. Я сказала: «Да, я его мама». Боже. Вы бы знали, что там было… Тут я понимаю, что он не просто человек, который пишет рэп, а человек, которого знают нерусскоговорящие люди, живущие в Финляндии. Это для меня было каким-то колоссальным потрясением. Испытываешь подобное, когда идешь с ним по улице, а к нему подходят и просят автограф подписать или когда звонят и спрашивают – а это правда?