Дежавю. Любовь - страница 17

– В смысле? А-а-а, ну да! Вот получилось так, что меня везли в город… Во-о-от… везли в город…

– Так-так-так!

– Да-да, везли в город… А потом, кажется, что-то случилось… Что-то случилось, что-то произошло! И я совсем не помню… не помню, что произошло, – она безмятежно сложила лапки на аккуратно выпирающем петиоле – стебельке, соединяющем брюшко с грудкой, который еще недавно был совсем узким, а сейчас стал непривычно кругленьким. – Что еще рассказать? Когда мы отправились в дорогу, был вечер? Вечер же?

– Ты это меня спрашиваешь? – муравей наклонил мордочку.

– Нет, я думаю… вроде бы вечер был… я так думаю, что был вечер…

– А-а-а, ну хорошо, а дальше? Все же когда Вы, обращаюсь к Вам лично, а не ко всей компании, с кем Вы ехали, так вот, Вы лично поехали в городок или куда Вы там поехали? Куда Вы изначально направлялись? Цель была какая-то? – муравей пристально разглядывал Амину. – В каждом отдельно взятом случае, можно сказать, что практически – в каждом, любой муравей, независимо от статуса, настроения и много еще чего, каждый муравей когда отправляется куда-либо, имеет определенную цель, конечный или промежуточный пункт назначения, так сказать. В Вашем личном случае был пункт назначения?

– Да-да, правильно Вы говорите, был пункт… все Вы правильно говорите, только вот…

– Конечно же, правильно говорю. Неправильно – совершенно невозможно. Если бы было «неправильно», то я бы молчал. И-и-итак, Ваш пункт наз-на-че-ни-я…

– Пункт – это все верно, но что-то не сходится! Утро сейчас, сейчас уже у-у-утро и я ничего не пойму! Все как-то закрутилось, запуталось, завертелось… мы поехали вечером, выехали вечером, а как тут оказались, в смысле – я оказалась, уже и не помню… и где тогда все? Странно… Ничего не могу понять, что произошло! Что… – потерянная муравьиха скорострельно выпалила все предыдущее с таким прицелом, что мол: «Я вам сказала как есть, а там уж сами разбирайтесь, что с этим делать, и как с этим жить», и могла бы, казалось, дальше продолжать нескончаемо тараторить в том же духе.

– Да уж-ж-ж, и я никак не пойму, – медленно с расстановкой перебил ее незнакомец, сделав вывод, что ничего толкового от странницы не добиться. – И никаких мало-мальских следов нет ни на траве, ни вокруг поляны! Следов преступления, так сказать, нет! И это не есть хорошо! – он окинул всепроникающим взглядом ближайшие окрестности и почесал горбинку на лобной лопасти10. – Просто вообще нет ничего, удивительно! Вроде ни-че-го и ни-ко-го! Главное, надо решить, что же все-таки делать тебе, то есть, теперь уже не только тебе, а – нам, и как дальше, куда двигаться! – еле слышно монотонно затарахтел незнакомец, и чуть добавив громкости, произнес: – Тебе в любом случае надо добраться до города! Тут же тебя не оставишь! Сейчас что-нить придумам. Раз уж я тебя встретил, то надо помочь, как же без помощи ты одна-то?.. Сейчас придумам, придумам!

– Спасибо Вам, за… – снова начала было хрипеть Амина, но муравей уже спешил от нее куда-то бегом.

Так уж складываются, словно проявляются и множатся незатейливые нетканые, суматошные узоры слепого лабиринта фатума, словно вырастают хрупкие, ажурные многоэтажные домики из легковесных спичек, простейшие, как прозрачная горная речная вода без ядовитых примесей, или узорно-замысловатые, наполненные и разбавленные всевозможными химическими бромами и магниями (тут уж не нам решать), судьбы с великого благословления звезд: жизненные пути Эйва и Ронда постоянно пересекались, а если говорить точнее, они просто всегда пролегали рядом, сочно притерлись бок о бок, и сиамскими близнецами параллельно шуровали на ручной дрезине по рельсовой колее. Можно сказать, практически, одна общая судьба (незатейливо-прямолинейно-упорядоченная) на двоих с еле-еле заметными отличиями, пятнистыми вкраплениями, но, если разбираться с дотошной скрупулезностью, то у многих рабочих особей жизненные пути-дороги параллельны относительно друг друга, словно правильно сложенные железнодорожные рельсы. Так и идут, бегут, текут, грустят и радуются, слаженно и упорно, однозвучно и бесконечно – одна возле другой (правая тянется возле левой, а левая – соседка правой), временами исчезая за легким, иногда неожиданным, поворотом событий, и снова, явственно проявляясь где-то вдали, нарастая и затухая, но не изменяясь до самого призрачного горизонта…