– Ваш мохито… – бармен Алексей ставит передо мной два бокала.
– Ты не в моем вкусе, чтобы кататься с тобой, – огрызаюсь в ответ и достаю карточку, чтобы рассчитаться.
Тоже мне…
Но мужчина кладет спокойно руку мне на запястье и наклоняется.
– А ты сначала попробуй, потом определишь тот на вкус или нет, – шепчет в шею. Кожа непроизвольно покрывается мурашками, а место на шее, где касался его выдох, начинает гореть. Картинки того, как предлагает распробовать, сами вспыхивают. – Запиши на мой счет, Алексей, – кивает бармену.
Отдергиваю руку и, облизнув губы, пропускаю ножки бокалов между пальцами.
– Бесполезно, – забираю напитки и иду за свободный столик.
– Посмотрим еще, – кидает в спину. – Все равно со мной уедешь.
Не оборачиваюсь, но непроизвольно улыбаюсь сама себе. Похоже, закрытые, длинные платья не спасают от подкатов. Надо, чтобы оно еще не облегало.
Усаживаюсь за столик. Перекидываю волосы через плечо. Делаю глоток напитка и поверх краешка бокала перевожу взгляд на мужчину.
Снова сталкиваемся взглядами. Мурашки прокатываются по коже, как на американских горках. Он следит за мной, прищурившись. Улыбается уголком губ. Вот он, типичный альфа-самец, что выбрал себе на ночь самку.
“Все равно уедешь со мной…”
Так и хочется показать средний палец. Никуда я с тобой не уеду. И не мечтай.
Отворачиваюсь и делаю еще глоток.
– Женька… – Инна, как спасительница является из ниоткуда и опускается в кресло напротив меня. В глазах и вина, и страх, и паника. Бегает глазами по залу. То ли ищет кого-то, то ли смотрит, чтобы никто не подслушал.
– Привет, Ин. Что случилось?
– Я влипла, пиздец, – она облокачивается на стол и прячет глаза, закрывая лицо ладонями.
– Ты убила, что ли, кого-то?
Наклоняюсь к ней и тоже шепчу.
– Неа, хуже…
Я зачем-то поднимаю взгляд на альфу. Он расслабленно продолжает беседовать с барменом. Так и сидит один, ни с кем не знакомится. Как будто собрался ждать меня.
– На, выпей и рассказывай, – подталкиваю ей бокал с мохито.
Хватает и залпом опустошает бокал наполовину. Что-то и правда, случилось.
– Я с парнем переспала, – облизывает губы, быстро и снова в бокал.
– И что? – Так ведет себя как будто с моим переспала. – Ты же не девочка уже была, что переживать. Или тебя изнасиловали? – Машет отрицательно головой. – Что тогда? – Смотрит растерянно, заранее ищет поддержки. Так я тут. – Залетела?
Округляет глаза и вскидывает брови. Как будто я ей тест показала, которого она не ждала.
– Так что случилось?
Дергается, очнувшись.
– Залетела, – произносит вслух, ставя и себя в известность. И допивает оставшийся напиток.
Воистину, мы когда в шоке, тупим максимально.
– Ин… так тебе пить нельзя, – киваю на ее пустой бокал.
– Точно, – прикладывает руку к губам в еще большей панике.
– Отец ребенка знает?
– Нет.
– Ну так сказать надо.
– Надо…
Часто дышать начинает.
– Тебе плохо? Душно? – Кивает. – Можешь принести воды обычной? – Снова кивает.
– Сейчас.
Поднимаюсь и иду к барной стойке. Невольно рассматриваю альфу. Так и сидит один, надеюсь, пошутил и не меня ждет. Не до него сегодня точно.
Короткостриженый затылок, переходящий в широкую шею. На ней поблескивает тонкая золотая цепочка. Мышцы растекаюсь по рукам и спине, дышит просто уверенностью в себе.
– …Мне бы ваше спокойствие, Артем, – кивает бармен парню, когда я бесшумно подхожу к ним.
Артем, значит…
– Не завидуй никогда ничьему спокойствию. Возможно, там, внутри, – бьет себя в грудь, – такая война, о которой ты ничего не знаешь. И не захотел бы и заглянуть.
