Диалектика. Ключ к истине - страница 2

с отрицательными качествами некоторыми, либо отрицательный, подлец, но с такими хорошими качествами, которые позволяют ему втираться в доверие, быть мошенником. Вот, как, скажем, те, кто создает всякие финансовые пирамиды, а им многие люди доверяют. Если он даже много банков ограбил, значит, банки ему доверяют? Иначе ему не удалось бы их ограбить. Поэтому есть такая статья в Уголовном кодексе, называется «Мошенничество». Что это такое? Злоупотребление доверием. Люди доверяют, а он на этом доверии деньги у них забрал, и очень большие.

Воровка на доверии.

Да.

Михаил Васильевич, вы практически готовый адвокат. Со всех сторон вещи видите.

Ну, я участвую иногда в процессах.

Чувствую опыт, чувствую.

Я хочу подчеркнуть, что мы будем изучать истину, то есть добиваться соответствия понятия объекту. Это первое определение истины. Но если мы уже поняли этот объект и хотим его преобразовать для благих целей, то есть улучшить, развить, что требует уже диалектический материализм, то тогда уже истиной мы будем считать соответствие объекта понятию. Если вам удалось свой план осуществить, обещания реализовать, это означает, что идея у вас была истинной. А если вам не удалось этого сделать, значит, истины не получилось. Истина, если она берется как соответствие понятия объекту, это созерцательная истина: я сижу и смотрю, что соответствует, что не соответствует объекту. Другое дело преобразующая истина – я не просто сижу и смотрю, а пытаюсь переделать мир в соответствии с теми интересами, которые являются прогрессивными, передовыми и так далее. И вот это преобразование мира – по сути истинное дело. Поэтому мы за истину.

Но есть люди, которые только за мнение. И вот они путаются вечно под ногами, говорят: «А у меня мнение такое, что у собаки пять ног». И спорить с этим бесполезно. Я, например, никогда не спорю. Если человек так считает, ну, это его мнение. Мне он же сам сказал, что это просто мнение. И чего тогда к нему придираться? Он же не сказал, что у него есть знание, – у него есть мнение.

Но это же специфическая вещь. То есть, например, есть у нас некая радиостанция, некое СМИ. Возьмем, так сказать, абстрактно, не называя фамилий, имен. И вот в нем собрана некая общность граждан, которые являются носителями очень-очень схожих мнений. И эти граждане, вещают свои мнения, которые не являются ни знаниями, ничем вообще. Они вот вещают это все на огромные массы…

Нет, там элементы знания обязательно есть.

Присутствуют, да.

Ну, хотя бы немножко есть.

Они вещают на гигантскую аудиторию и таким образом формируют это самое общественное мнение.

Формируют свою аудиторию и потом опрашивают ее, правильно ли они сформировали то, что они формировали. И у них совпадает.

Да.

А почему, если я его формировал, почему же у меня не совпадет?

Они и преобразующую роль выполняют. Они преобразуют мнения.

Так точно.

Вот видите. Они, собственно, и руководствуются тем, о чем мы говорим. У них есть задача, задача эта, может, формируется в Вашингтоне или еще в других городах, я не знаю. Я ведь не знаю, я же этого не утверждаю. У меня просто мнение такое, что это «Эхо Вашингтона». Это мнение, это не знание. Я ничего не знаю про них, боже упаси. Вот и они формируют это, а потом говорят: вы знаете, мол, мы проверяем – так люди наши и считают. Так вот точно, как мы думали, так они и считают. А что проверять-то – это ясное дело, если я сформировал… Представьте, я принимаю у студентов экзамен. Пусть они попробуют сказать, отвечая на вопрос, не то, что я жду, – я поставлю им два. А тут этих людей грязью обольют. Скажут, как вы с таким мнением вылезли?! Да оно не соответствует нашему «Эху». Или чему-то там еще, какому-нибудь другому названию или содержанию это не соответствует. А раз не соответствует, ату его, гони его!