Ходим там, среди хвостов и ушей. Болеем на рингах. Утешаем даже кого-то: «Да у вас такой окрас дивный… Это судья-австриец вас судил? Да что он понимает-то в немецких овчарках?!..»
Приглашенная мною пара где-то затерялась. Идём искать. Оказывается, встретили свою родню: выставляются дети брата-однопометника их Барса. А с хозяевами этого кобеля они очень дружны. Остаются у рингов, будут болеть до победы. Мы с Владом недолго тусуемся тут же. Потом тяга к перемене картинки побеждает, мы уходим к концу стадиона.
– Вообще-то, я не очень спец по собакам…
– Да вижу. Ты их как будто сторонишься.
– Я боялся их долго. Потом как-то прошло. В десятом классе на спор залезли с другом на охраняемую территорию, что-то там для ФСИН разгружали-складировали. Друг первый овчарок заметил и на контейнер залез. А я долго соображал. Меня завалили и ноги порвали в хлам. Охранник подбежал, они с другом взвалили меня на плечи и потащили к воротам. Спасибо, скорая быстро приехала. Едва на учет не поставили. На экзамены с палочкой ходил.
– Ох, Влад! Мы не знали… не стали бы тебя приглашать.
– Да нет, все хорошо. Давно уже и страха нет, и любопытно. Барбосы такие интересные попадаются.
Мы немножко постояли у ринга алабаев (кобели совершенно неотразимы: мощь, сила, достоинство). Единственная беда – шерсти много, в квартире с алабаем трудно. Я все-таки поклонник гигиеничных пород – ротвейлеров, доберов или подлежащих триммингу.
Идем дальше. Решаем задержаться у палаток со столиками: хочется перекусить. Забавно – почти все уже съедено, остался шашлык и шоколадки. Ладно, годится. Берем шашлык и с комфортом размещаемся за столиком. Здорово! Мы почти единственные, кто может без всяких переживаний наслаждаться зрелищем. Остальные присутствующие – хозяева участников, судейский персонал, устроители (и сами участники, конечно, барбосы) – все озабочены, тревожны или радостно возбуждены. Здорово наблюдать все эти страсти со стороны.
Шашлык, кстати, совсем неплох. Жую, болтаю и ловлю на себе пристальный взгляд: боксер, привязанный неподалеку, не спускает глаз с нашей трапезы. (Вдоль дороги в санзону с голубыми кабинками и длинными очередями он привязан не один.)
Парень явно заинтересован нашим обедом и смотрит на нас с нескрываемой завистью. Песель молоденький, но для своей возрастной группы тяжеловат, перебирает вес. И он с таким глубоким сопереживанием провожает каждый съеденный нами кусок… Прости, дорогой, угощать не положено, твои хозяева будут против. Пес тяжело вздыхает и отворачивается: кто-то мелкий и скандальный затевает ссору прямо перед его носом. Боксеры – доброе и невозмутимое собачье племя, но любой молоденький мужичок обязан отреагировать, когда его так поносят… Мне приходится привстать, чтобы разглядеть эту мелочь. Вот как – это чих (чихуа) стоит напротив привязанного противника и злобно матерится! А почему без поводка-то? О, да он даже без шлейки и ошейника! Значит, сбросил через голову и ушел в свободное плавание. Сейчас доведет боксерчика… У бедного мордатого привязанный поводок натянут до предела. Хороший ли карабин? Расстегнется – чиху будет кисло… Мужики (оба песеля – кобели) готовы отметелить друг друга и откровенно об этом сообщают. Правда, чих готов скорее на словах, он же свободен, но пока так и не пошел в рукопашную. Меж тем, шансы боксера на победу резко возростают: кривой сук ясеня, к которому парень привязан, почти выворотился из земли с корнем…
