Мне совсем не хотелось видеть маму такой не своей: «Ну давай уже вернись в настоящее!» В настоящем мама была хороша. Привычная мама, мама что надо! Сейчас, когда я наконец удосужилась собрать воедино мозаику её жизни, я поняла, что совсем не беспечное детство было у неё или, точнее, очень короткое.
Личная история мамы начиналась так.
Приазовье. Греческое село Мангуш, в нём живут переселенцы из Крыма, по-видимому, из одноименного поселения (по распоряжению Екатерины Великой после победы в Русско-турецкой войне и присоединения Крыма их выселили с привычных мест в незаселённые степи Приазовья – осваивать и разрабатывать местные земли). Вот уже сто тридцать лет прошло к году рождения мамы (1923), село разрослось и расстроилось, но всё ещё было недостаточно велико, чтобы сказать, что сосед не знал соседа. Переселенцев изначально было не так уж и много, все друг друга знали или приходились друг другу родственниками. С уверенностью могу сказать, что все Хаджиновы, Караяновы из села Мангуш и их потомки – мои родственники.
Ко времени, как родилась моя мама, у неё уже были две родные сестры и брат. Прибывали дети следом друг за другом, почти что каждые два года. Так сначала появилась самая первая, Тамара, следом Виктория, потом Бог подарил мальчика Леонида, четвёртой стала мама Калерия и завершал шествие младший брат Валерий. Большая православная семья. Жили дружно. Родовые связи были крепкими. Папа, Гавриил Иванович Хаджинов, упорно трудился, занимался сельским хозяйством весьма успешно. Постепенно старый дом стал маловат, его перестроили собственными усилиями и возвели большой двухэтажный кирпичный дом с остеклённой верандой, подходящий для нужд большой семьи. В этом сказочном доме и осталось всё лучшее от маминого детства. Со слов мамы, в нём был подвал со всякой всячиной, там бочками хранились неведомые для нас тогда солёные баклажаны, перцы и помидоры и ещё что-то висело на верёвках, невероятно вкусное и мясное. Эту любовь к овощам мама пронесла сквозь всю жизнь и добилась-таки своего: росли они, несмотря на климат, и радовали её в устроенной «райской» теплице на даче!
Когда родилась моя мама, её матери, Екатерине Ивановне Караяновой, было двадцать девять, а отцу – тридцать лет. Казалось, что всё ещё впереди. Преобразования жизни пришли сверху, пришло распоряжение о создании сельхозкоммуны. Пришла Советская власть. Коммуна всех призывала объединить своё личное имущество в общее, коллективное. Тогда это всем показалось очень странным. Каждый жил своим подворь ем, своим трудом и своим умом. Рабство у человечества – и у греков – осталось в далёкой истории. Появилось диковинное понятие – обобществление! Но это ещё не всё. Под нужды коммуны надо было закрыть церковь и превратить её в склад. Жители были не готовы к таким радикальным переменам и стихийно взялись церковь охранять и пикетировать. В ряды зачинщиков по недоразумению попал зажиточный хозяин, мамин папа, Гавриил Иванович, – судьба его, таким образом, была предрешена. Соседи его предупредили, что его ждёт арест и высылка из села. Список уже составлен. Меч над его головой занесён. Ночью он ушёл из дома, перебрался в Мариуполь. Дальше лента его жизни разматывалась стремительно. Устроился работать на шахту. Заболел, воспаление лёгких. Умер в 1933 году, в сорок лет. Маме тогда было десять. Екатерина Ивановна, моя бабушка, в тридцать девять лет осталась вдовой с пятью детьми школьного и дошкольного возраста. Красивый кирпичный дом конфисковали под правление коммуны. Мир раскололся на до и после. Семья осталась без мужа и без дома.
