Потянувшись за «Святым источником», он только сейчас заметил грузного, кучерявого соседа, который видимо всё это время сидел рядом. Тяжёлый, объёмный живот выдавал в том заправского любителя рейнвейнов со всеми сопутствующими им мягкими сырами, паштетами и пр. Здоровяк показался Осипу Фёдоровичу знакомым. Возможно, это был какой-то политик или журналист, а может, кто из литературных. На всякий случай Осип Фёдорович кивнул ему, и тот кивнул ему в ответ. К превеликому разочарованию Гауке, пластиковая бутылка оказалась открытой. Мало того, вода в ней была с газом и в довершении всего выяснилось, что Осип Фёдорович по ошибке совершенно случайно потянул воду соседа. Одним словом, день не задался. Осип Фёдорович готов был уже подняться и уйти, когда по громкой связи объявили посадку, и у гейта начала выстраиваться длинная, извилистая очередь.
Самолёт ещё только начинал взлетать, когда у Осипа Фёдоровича неожиданно началась рвота. Он неестественно побледнел и взмок. Пальцы похолодели. Окружающий его мир стал не резким и закружился. «Давление!» – предположил Гауке. Силы внезапно покинули его и, ещё недавно шустрый и вполне себе здравствующий, Осип Фёдорович превратился в беспомощную куклу. Будто кто-то обрезал тонкие, невидимые нити жизни и больше ничто не поддерживало его.
– Сядьте, пожалуйста, на место, – потребовал стюард.
– Мне так лучше, – просипел Гауке.
Он лёг на полу в проходе, поджал к груди ноги и крепко обнял колени. Дышать стало трудно. Влажная одежда липла к телу. Время от времени он отключался, и тогда рядом появлялись его литературные фантомы.
– Хочу с вами поговорить.
– Не сейчас! – отмахивался автор. – Разве вы не видите? Я не в силах сейчас говорить.
– Дело безотлагательное! – настаивала мисс Лемон. – Вопрос жизни и смерти!
Здесь необходимо сделать некоторое пояснение. Была у Осипа Фёдоровича когда-то состоятельная, щедрая покровительница, страстная почитательница таланта Агаты Кристи и особенно её детективных романов с бельгийским частным сыщиком. По её просьбе Гауке в своё время написал продолжение этой детективной серии, позаимствовав оригинальных героев, фабулу и предметный мир у автора.
– Вам же всё равно, что писать! – отшучивалась благодетельница.
Есть такое понятие, как «писатель одной книги», подразумевающее, что из всего литературного наследия сочинителя известность получило только одно его произведение. Контракт Гауке с благодетельницей предполагал нечто в корне иное: Осипу Фёдоровичу предстояло создать серию книг для одного читателя. Его старания были вознаграждены. Романы эти нигде, никогда не публиковались, но какое-то время обеспечивали ему весьма пристойный, стабильный доход и размеренный, спокойный образ жизни в двухэтажной квартире в малом Козихинском переулке. Большую часть года его патронесса путешествовала по Старому Свету. Иногда Гауке сопровождал её в качестве компаньона, но чаще любезно присматривал за родовым гнездом благодетельницы. Впрочем, всё хорошее рано или поздно заканчивается. Год назад, как и персонажи её любимых книг, заступница скоропостижно скончалась при весьма загадочных обстоятельствах. Её тело нашли сидящим в кресле в пустом кинозале. Врачи не смогли установить причину её смерти. Появившиеся невесть откуда родственники почившей попечительницы попросили Осипа Фёдоровича съехать с уже полюбившейся ему квартиры. Лишившись крова и заработка, он вынужден был искать новые заказы, и в каком-то смысле ему даже повезло со случайно подвернувшейся автобиографией.
