Дикарь с окраины вселенной - страница 21
– Опять?
Хайнер проигнорировал возглас шеф-полковника.
– Завершено. Вероятность успешной трансплантации личности составляет семьдесят три процента. Начат процесс переноса данных памяти…
– Вероятность семьдесят три? – задумчиво проговорил Онтер. – У пилота была совместимость с кораблём сорок пять процентов. Значит, если сейчас всё пройдёт нормально, то совместимость нашего нового пилота будет около тридцати процентов. Даже это выше, чем у большинства наших хизарекских пилотов. Ничего страшного.
– Невозможно извлечь некоторые данные памяти донора, – прочитал Хайнер. – Ответственные участки мозга реципиента отказываются принять данные. Вероятность успешной трансплантации упала до шестидесяти шести процентов.
– Ты не врёшь? – Онтер ухватил маликса за плечо.
– Я всего лишь читаю, – лицо Хайнера посинело от боли. – Идёт переброс личности в новое хранилище… Основные блоки памяти частично перемещены. Языковые и адаптивные навыки… Вторичные блоки памяти… неудачная попытка… переброска идёт… снова ошибки… Вероятность успешной трансплантации равна пятидесяти… нет, сорока трём процентам… ошибки… не знаю, что означают эти термины. Вот и всё.
– Готово?
– Равис умер, – Хайнер выпрямился и отдал военный салют умершему другу.
– Умер? – шеф-полковник посмотрел на крошечное тело маликсианского пилота, затем на неподвижного аборигена. – А что с переносом личности?
– Трансплантация была частичной – около сорока процентов. Не знаю, хватит ли этого для идентификации личности корабельной системой. Хотя, идентификатор ведь перенесён.
Шеф-полковник Беган Онтер от души выругался замысловатым хизарекским ругательством. Алиа Лованн, в отличие от дяди, облегчённо вздохнула – теперь ей уже в любом случае пересадка личности не грозила.
– Приведи дикаря в сознание, – приказал Онтер.
– Медсистема уже пытается активировать реципиента, – прочитал Хайнер сообщение. – Здесь написано, что все команды отданы.
Хизареки и маликс уставились на аборигена, зашевелившегося в кресле оружейника.
– Дикарь открыл глаза, – прокомментировала Алиа, словно остальные этого не видели. – Интересно, он что-нибудь понимает?
– Языковые навыки были перемещены. Равис, ты меня слышишь? – на свистящем маликсианском спросил Хайнер. – Ты меня понимаешь?
Абориген ничем не показал, что слышит вопросы, только бессмысленно глядел на потолок рубки.
– Алиа, надень ему лингвотранслятор, – велел Онтер.
Хизарийка надела на голову аборигена обруч лингвотранслятора, после чего Хайнер принялся посылать ментальные команды. Но абориген только мычал что-то неразборчивое, а лингвотранслятор выдавал мешанину мыслей и непонятных образов, которые ему так и не удалось трансформировать в разумные слова.
– Оружейник, попробуй подключить его к корабельной системе. Опознает она его или нет?
– Но как? – Хайнер вытянул руку ладонью кверху – этот жест у маликсов означал недоумение. – Пилот всегда делает инициацию сам.
Онтер озадаченно посмотрел на племянницу. Та только развела длинными руками.
– Может, он ещё не привык к новому телу? – с сомнением сказал он. – Пусть посидит некоторое время. Алиа, следи за… нашим пилотом, чтобы он не сотворил чего-нибудь. Я немного отдохну. Оружейник, ты идёшь со мной.
– А как же Равис?
– Который?
Хайнер подавил ругательство – шеф-полковник говорил о его друге, словно о вещи. Впрочем, для хизарека маликсы, видимо, являлись просто придатками корабля.