Читать онлайн Фёдор Летуновский - Рассинхрон

Прилетев вечером в Бангкок, лучше всего не рвись сразу двигаться дальше, а оставь вещи в одном из гестхаусов улицы Рамбуттри – они тут на любой вкус. Прогуляйся по городу, съешь свою первую тайскую еду и попробуй выспаться, хотя кровать может оказаться неудобной.

Затем проснись во тьме до рассвета, в одно время вместе с монахами, что ходят босиком по асфальтовой мостовой, благословляя местных жителей, опускающих еду в их серебряные ведёрки, и в шесть утра сядь в свой рейсовый автобус, один из тех, что отходит с бульвара в конце твоей улицы.

Тогда уже в полдень ты окажешься на пристани и заметишь вдалеке первые острова.

Сейчас они ещё выглядят, как приклеенные к горизонту обрывки мятой, выцветшей на солнце бумаги, но когда корабль встанет на курс и понесется в открытом море, так, что ветер на верхней палубе примется срывать с головы кепку, вдруг окажется, что ты, наконец, вырвался за пределы внутреннего круга, растянутого не на километры, а на месяцы или годы твоей беспокойной жизни.

Здесь, на просторах Сиамского залива, по пути к россыпям островов заповедника Анг Тонг, обычно и случается тот момент, когда сердце, сжавшись и на мгновение замерев, переходит на иной, медленный, нежный и пронзительно тягучий ритм.

Зато теперь ты знаешь, что оно у тебя есть.

И каждая новая волна, новое слово, каждая выпрыгнувшая на твоём пути летучая рыба станут ключевыми деталями, из которых сложится личная карта твоего путешествия.

Через пару часов ты разглядишь впереди будоражащий сердце мираж – зависшее над горизонтом тёмно-синее облако – то, что средневековые европейские путешественники называли явлением «фата моргана». Медленно приближаясь, оно станет изменять свой размер и цвет до тех пор, пока ты не поймёшь – это и есть тот самый остров, к которому стремился.

Всё, ты достиг цели, успокойся.

А если в голове у тебя появится мысль – а вдруг это тоже мираж – просто вспомни мудрых людей, живших за две с половиной тысячи лет до нас и считавших миражом всю нашу жизнь.

Изначальный сигнал тревоги я получил, ещё только сойдя с корабля, но счёл его лишь маленьким странным происшествием и не придал особенного значения.

Сначала судно самой быстроходной тайской компании причалило к совсем небольшому островку Нанг Юань, и уже тогда стало ясно, в какой маленький и заповедный мир я попал.

А сам остров Тао – основная цель моего путешествия – возвышался над ним, как несколько покатых зелёных гор, со стороны казалось, что его можно за полдня обойти пешком, но я не верил в эту иллюзию близких расстояний и читал про суровые дороги в непролазных джунглях.

Тем временем мы пришвартовались в Мае Хад – главной части Тао. С трудом отыскав и вытащив свой рюкзак из-под чужих, таких громадных, что их штабели возвышались над головой, как мешки с песком из окопа времён Первой Мировой войны, в интернациональной толпе молодых людей я сошёл на пирс, проследовав к билетным кассам и маленькому залу ожидания, где дисциплинированно стояли отъезжающие пассажиры.

Но среди них сильно выделялась одна отчаянная темноволосая женщина, одетая, не смотря на жару, в чёрный комбинезон со следами краски и единственная, кто носила маску, причём тоже чёрную, но с белыми вертикальными полосами, словно хищные зубы. Скорее всего, она являлась художницей, потому что сделанное ей дальше напоминало акцию или перформанс.

Глядя на улыбки вновь прибывающих на остров, женщина вдруг выступила вперёд, пробравшись мимо двух сдерживающих толпу тайцев и, крепко зажав большую бутылку пива «Чанг», начала вдруг что-то кричать, размахивая руками, отчего золотистого цвета жидкость веером выливалась в воздух, создав вокруг её фигуры ореол кольцевых очертаний, напоминая карикатурное сходство с изображением индийской богини Парвати.

Идущие передо мной высокие татуированные ребята с заплетёнными дредами на мгновение дрогнули, но потом засмеялись и пошли дальше, тайские парни-контролёры так и застыли на месте, а она всё продолжала выкрикивать проходящим мимо молодым людям:

– Это остров смерти! Берегитесь! Они следят за вами! Они расчленят и разберут вас на части! Они … – я так и не разобрал английское слово, утонувшее в её голосе, что сорвался в этот момент на хрип – Они … вас!

Про то, что Тао в англоязычной прессе называют Island of The Dead все уже давно знают, нет смыла пересказывать все эти печальные истории и загадочные смерти, которые как-то часто происходят в этом весёлом месте, но – одному ли это мне показалось – будто та женщина действительно столкнулась с чем-то настолько жутким, что теперь бесконтрольно вырвалось из её охваченного страхом и мартовской жарой разума.

Возможно, стоило просто подойти к ней и подробно обо всём расспросить, впрочем, никто в этот момент так не подумал – мы все ощущали себя измученными путешественниками, доехавшими, наконец, до точки своего назначения.

На берегу дыхание дневного зноя стёрло все мысли, кроме основной – необходимость найти и заселиться в более менее подходящий гест. И кстати, что касается масок – в Москве в середине марта их было не найти, такая же ситуация оказалась в Бангкоке, где их носили только пассажиры наземного метро из аэропорта, а в самом городе это делали только редкие китайские туристы, на которых опасливо косились местные и фаранги. У меня после перелёта осталась всего одна, поэтому проходя вверх по одной из двух главных улиц «столицы» острова я на всякий случай искал взглядом аптеку или медицинскую лавку.

Мае Хад казался обычным азиатским посёлком со множеством кафе и магазинов, мне удалось со второй попытки найти просторную комнату с балконом. Правда, я не сразу обнаружил там отсутствие холодильника, а вода из душа при мытье заливала весь пол под раковиной, но это не расстраивало – у меня был ещё целый завтрашний день для выбора приличного жилья до конца поездки.

С балкона я рассмотрел маленький бассейн внизу, где, хохоча, плескались двое пузатых англоязычных парней, они хлестали пиво и флиртовали с тайскими барышнями, работницами гестхауса.

Кстати, они меня сильно удивили, когда переписывая при заселении паспортные данные, поинтересовались, сколько мне лет – и это не смотря на то, что все цифры были у них перед глазами. Сначала я подумал, что они не в состоянии вычесть в уме разницу между две тысячи двадцатым и тысяча девятьсот девяностым годом моего рождения, но потом вспомнил – здесь ведь официальное летоисчисление идёт от ушествия Будды в нирвану и по тайскому календарю у них сейчас не двадцатый, а 2563 год – они живут в совсем иной временной плоскости и просто не умеют воспринимать наши даты.

Наступал вечер, солнце всё ниже отпускалось над морем, и его гладь работала теперь как гигантская линза, отражая в нашу сторону ещё больше света, отчего жара в эти часы становилась невыносимой. Глядя на беспечных пузанов, мне тоже захотелось как-то отметить своё прибытие, но для завтрашнего раннего дела необходимо было оставаться трезвым.

Судя по отчётам других туристов – а чьим ещё советам следовать, если ты приехал сюда впервые – закат стоило встречать на ближайшем, тусовочном пляже Сэйри, но оказалось, что по берегу туда не пройти из-за стоящего на каменной гряде и закрытого для посторонних ресорта. Пришлось подняться на верхнюю дорогу, но зато там я сразу обнаружил уютный гестхаус, скорее даже напоминающий отель, с большим зелёным двором. Там мне сразу показали просторную комнату с холодильником, хорошим балконом и нормальным душем, отделённым от умывальной раковины.

Номер стоил тысячу бат против сегодняшних семисот, и хотя меня немного смущало соседство самой оживлённой дороги острова, я решил отметить его как запасной вариант.

Дальше по пути, за пустырём, располагался большой по территории и – судя по сверкающему виду – не так давно отстроенный буддистский комплекс с пагодой и открытыми беседками для молитв.

Его пространство поражало безлюдностью, там не было даже вездесущих маленьких собак, лишь пожилой монах в жёлто-оранжевом кашае орудовал длинной палочкой с остриём на конце, напоминающим штык, что-то вычищая среди растущих цветов.

Этот «ват» совсем не напоминал пышные храмовые комплексы, увиденные в Бангкоке, и выполнял лишь свою основную функцию – был создан для молитвы, поэтому поражал тихой красотой, как одинокая церковь, стоящая на обрыве северной русской реки. И тогда я впервые поймал себя на ощущении – какой же привычной и уютной оказалась эта картина. Происходящее не включало в себя экзотики, я даже не думал о том, что впервые нахожусь настолько далеко от дома, фактически – на другом конце земли – таким всё являлось узнаваемым и спокойным, будто я вернулся в места, где жил в своём детстве или какой-то его воображаемой модели.

Поэтому, не удержавшись, я сфотографировал склонённую фигуру монаха на фоне пагоды и двинулся дальше.

После спуска вниз дорога вывела меня прямо к памятнику Раме V – королю, отменившему рабство и сделавшему всё возможное, чтобы Таиланд не стал колонией одной из европейских держав. С ним несколько раз встречался даже наш Николай II, но о чём они говорили и какие у них были планы, мы никогда уже не узнаем.

Дальше начиналось самое просторное для взгляда и развёрнутое пространство острова – песчаная полоса длинной в пару километров – бары, дискотеки и дайвинг-центры, здесь совсем не было детей и пенсионеров – только молодёжь. По горячему песку было больно ступать босиком, но сделать это после изнуряющей московской зимы становилось особой радостью совершившего удачное бегство мечтателя.

В то время, когда на противоположной, восточной стороне острова уже наступали тусклые сумерки, здесь, у западного берега, солнце висело над блестящим зеркалом Сиамского залива, отражая ещё больше света, чем днём. В его сторону нельзя было смотреть без тёмных очков, от бликов на воде постоянно приходилось щуриться, но проходя вдоль берега и выбирая себе место с хорошим видом, я вдруг заметил, что с моего лица очень давно не сходит лёгкая, обращённая внутрь себя улыбка.

Больше всего мне понравилось одно заведение в окружении высоких каменных валунов, где стояли низкие деревянные столики и на песке лежали толстые мягкие подстилки. Там звучала такая предзакатная музыка, какой она и должна быть.

Я расположился рядом, не собираясь ничего заказывать, имея с собой лишь воду и купленный в 7/11 сэндвич с креветками.

Конечно, что попади сюда лет семь назад – в пространство, так похожее на берег мечты, я бы остался тут на всю ночь – пить, танцевать, знакомиться с людьми, хохотать, снова отплясывать и хлестать коктейли, не строя никаких планов, довольствуясь уже тем, что остров открылся мне, притянув на свою орбиту. Это место точно бы вскружило мне голову, но сейчас мне казалось важным встретить не только первый закат, но и рассвет. Ведь здесь у меня есть только двенадцать дней, и за них надо умудриться хоть что-нибудь понять про свою дальнейшую жизнь.

В половину седьмого пунцовый диск очень быстро ушёл за край моря, явив всем наблюдателям минут сорок блистательного действа, ставшего трепетом небесного полотна, метаморфозами облаков и сочного бунта цвета – по всей вышине расстилались всполохи и вихри, как на морских пейзажах Уильяма Тёрнера.

В рассыпанных вдоль берега многочисленных дискотеках зазвучало нечто тягучее и растянутое, словно раскачиваясь и поэтапно ускоряясь, как космический корабль в процессе приближения к скорости света на пути к дальним звёздам. И да, в восемь вечера – самое детское время – тут уже стояла чёрная ночь, поэтому звёзд было достаточно, выбирай любые, стоит лишь отойти от барного света. Так я и разглядывал созвездия, читая их имена в приложении на экране своего телефона, пока в девять не пошёл спать, ведь вся дорога от моего дома к этому месту заняла полтора дня, которые состояли из одних только пересадок.