Рассинхрон - страница 3

Только много секунд спустя я осознал, что не нахожусь в фантастическом романе и это всего лишь цикады, которые проснулись с появлением солнца. Их безжалостный концерт совершенно выбивал из созерцательного настроения, но действовали они так слаженно и оглашенно, что я даже не удивился наступлению следующего, действительно невероятного события – лёгкой физической деформации самого пространства вокруг.

Началась она исподволь и в первые мгновения представлялась чем-то вроде осознанной галлюцинации, поэтому, когда ощущение времени замедлилось, будто в стеклянной колбе олицетворявших его часов вместо песка вниз стекало варенье или сгущённое молоко, я решил, что просто не выспался и меня колбасит после перелёта, автобуса и парома.

Затем реальность на моих глазах начала скручиваться и виться. Такой эффект можно наблюдать осенью когда ты открываешь окно тёплой комнаты и холодный воздух снаружи вступает с ним в резонанс, проявляясь трепетом самой структуры межпредметной пустоты, а сейчас сквозь неё начали проступать плавные движущиеся картины. Как кадры плёночной любительской киносъёмки протяжённостью не более нескольких секунд. Они были не случайны, складываясь в определённое повествование, и лучше всего проявлялись в однородном небе над морем.

В том кино я увидел подходящие к побережью большие военные корабли, а сразу за ними – просторный, полный дневного света коридор служебного здания, где какие-то высшие, скорее всего генеральские чины, ведут, как под конвоем, человека в парадной форме. Мне показалось, что он сильно смахивал на нового Короля, который в отличие от своего отца, так и не заслужил уважения в народе, потому что крутил интрижки с актрисами и стюардессами.

Затем пошли наслоения кадров, как в хронике – улицы Бангкока, где люди с автоматами жгут у шоссе костры, но при этом улыбаются и машут руками проезжающим мимо автобусам, где сидят туристы с окаменевшими от ужаса лицами; снова стоящие на рейде военные корабли и, завершающим финалом – многочисленные телеэкраны, и на всех показывают разные изображения пожилой женщины с грустной улыбкой, а под ней мелькают длинные подписи на витиеватом тайском алфавите.

Не знаю, сколько это продолжалось, но когда видения рассыпались и я остался в полной тишине, уже без скрежета цикад, оказалось, что с восхода прошло уже минут сорок. Сквозь плотную пелену леса просвечивало тёмно-оранжевое солнце, уже сам его цвет нёс в себе угрозу нового, изнуряющего по жаре дня, и я наблюдал за ним взглядом очнувшегося после аварии человека, смотрящего на мир через перебинтованные глаза.

Когда первое ощущение растерянности прошло, я выпил воды и начал обратный спуск в каком-то зачарованном состоянии и лишь спустя время разум выявил закономерный вопрос: «А что такое, вообще, сейчас было и как мне удалось это увидеть?» Будто я случайно наткнулся на поток мыслеобразов или поймал некую трансляцию, но для дальнейшего понимания, мне не хватает данных, поэтому принял это происшествие так же привычно, как и всё вокруг и теперь думал о том, что пора, наконец, поплавать среди рыбок и кораллов.

Но к ближайшей двойной бухте надо было ещё добраться, поэтому я решил приберечь сил на вечер, а оказавшись на цивилизованной тропе, где на ограде висели корзинки для мусора, устроил себе привал, позавтракал припасённым йогуртом, бананом и мандаринами, а затем двинулся в сторону столицы.