– Приведи его в чувство.
Поскольку именно это Хайнер и собирался сделать до прихода пассажиров, сейчас он не стал мешкать. Первое, что требовалось проверить – почему система обеспечения жизнедеятельности до сих пор не вернула пилота в нормальное состояние. Хайнер был ассоциированным оружейником и бортинженером, но при случае мог поработать и медтехником, правда, не очень квалифицированным.
Он подключился к корабельной системе, нашёл медблок и принялся изучать данные. Хизареки смотрели на маликса, с тревогой ожидая результатов проверки. Наконец Хайнер открыл глаза и устало потёр виски.
– Всё плохо. Корабль не может больше нормально функционировать. Равис выжал себя до предела, и медсистема "отключила" его.
– Как это отключила? – удивилась Алиа Лованн – она раньше никогда не слышала терминологии боевых пилотов.
– Организм Торна крайне истощён, и поддерживает его в жизнеспособном состоянии только медсистема. Поэтому она и ввела его в состояние псевдоанабиоза, – пояснил оружейник. – Если вернуть Торна к жизни сейчас, он недолго протянет. Но самое страшное не это. В другой ситуации Торн спокойно набрался бы сил, после чего был бы разбужен.
– А какая ситуация сейчас? – спросил Онтер.
– Медсистема израсходовала все ингредиенты, необходимые для восстановления организма маликса. Торн останется в таком состоянии до тех пор, пока мы не найдём полностью заправленную медсистему.
В рубке управления воцарилось молчание. Алиа Лованн наморщила высокий лоб, явно не в силах сообразить, что такого угрожающего ей сообщили. А вот Беган Онтер понял сразу.
– Ты хочешь сказать, что мы застряли неизвестно где?
– И неизвестно когда сможем отсюда выбраться, – кивнул Хайнер. – Кораблём способен управлять только Равис.
Длинные руки Онтера опустились чуть ли не до пола. Алиа спрятала парализатор в наколенную кобуру и посмотрела на дядю в полной растерянности. Хайнер задумчиво посмотрел на неподвижное тело пилота и шагнул к своему креслу.
– Надо бы его переместить в криокамеру…
– Отставить! – резко прозвучал приказ Онтера.
Хизарек вытянул руку и подтянул к себе Хайнера.
– Поправь меня, малыш, если я ошибаюсь, но ведь маликсы всегда устанавливают на свои корабли медсистемы экстра-класса? И она способна не только поддерживать жизнь пилота во время боя?
Тщедушный маликс почти висел в крепкой руке хизарека, ворот одежды передавил ему горло, а потому Хайнер смог только кивнуть. Онтер отпустил оружейника и продолжил:
– Насколько я помню, в такой медсистеме на всякий непредвиденный случай есть возможность трансплантации матрицы личности пилота. Как мне кажется, такой случай настал, а потому имеет смысл воспользоваться этой возможностью. И единственной кандидатурой на почётную роль нового пилота я вижу тебя, малыш.
Онтер пристально посмотрел на Хайнера. Тот выпрямился во весь свой невеликий рост.
– Хорошая попытка, господин шеф-полковник, но нет, – Хайнер ядовито усмехнулся. – У меня, видите ли, полная несовместимость с корабельными системами. Наставники утверждали, что мои мозги не подходят для высших пси-упражнений. В противном случае, я бы не прозябал на жаловании оружейника, а был пилотом. И к этому времени превратился бы в свободные атомы у Китанора. Так что, нет худа без добра.
– Врёшь, поганец! – при этих словах невозмутимость изменила Онтеру. – Ты просто боишься!
– Конечно, никому не хочется получить в башку чужую личность, – кивнул Хайнер. – Но если вы всё-таки сделаете мне трансплантацию, то получите идиота, не способного ни пилотировать штурмовик, ни управлять оружейными батареями, и окончательно лишитесь возможности добраться до цивилизации. Однако мне идея нравится. Если кто-нибудь из вас двоих решится на пересадку личности, то мы сумеем выбраться с этой окраины.
