В только что полных недоумения глазах Цэрэна мелькнул едва заметный огонёк.
— Я не задумывался, пока ты не спросила, принцесса. Один. Они меняли ряды, чтобы выпустить огненные стрелы снова — воины, наступавшие следом, сменяли тех, кто шёл впереди.
— И сколько было рядов?
— Два... или три — всё произошло очень быстро.
Я посмотрела на кагана.
— Если атаковать их пехоту лёгкой конницей, "трубки" не причинят нашим воинам особого вреда. Верхом всадники быстро покроют расстояние, необходимое для действия огненных стрел — ханьцы просто не успеют толком ими воспользоваться, не говоря о том, чтобы, как следует прицелиться. Если предупредить наших воинов об этой особенности...
— Вот что бывает, когда на военный совет допускается женщина, да ещё и чужеземка! — с презрением перебил меня Субэдэй. — Я с самого начала говорил, что эти извергающие огонь палки — лишь детская забава! Но принцесса убеждала всех, насколько они опасны! А теперь, когда Цэрэн подтвердил их смертоносность, она утверждает, что опасаться нечего! Что это — обычная женская глупость, или она намеренно пытается сбить нас с... — договорить он не успел — кулак рассвирепевшего Тургэна обрушился на него, разбив лицо до крови.
Я даже выпала из образа снисходительной невозмутимости, которую напустила на себя при первых же словах упрямого идиота.
— Если ещё раз посмеешь заговорить о моей жене подобным тоном, я вырву твой дерзкий язык! — процедил мой нэхэр. — Неуважение к ней — это неуважение ко мне, а неуважение ко мне — вызов хану ханов и всему каганату! Больше это не останется безнаказанным!
У меня ёкнуло в груди — гордость за моего "ненаглядного"? Быстрый взгляд на свёкра: хан ханов молчал, но на мясистом лице — явное одобрение, в тёмных глазах — та же гордость, от которой только что перехватило дыхание у меня. Боролдай, к которому я начала по-настоящему проникаться уважением, пошёл ещё дальше.
— Твои нападки, а не её советы — верх глупости, Субэдэй! — резко бросил он. — Не предупреди принцесса об этом оружии, наши воины были бы застигнуты врасплох неведомыми палками, извергающими огонь! А сейчас мы считали бы их непреодолимым препятствием, способным сокрушить всю нашу стратегию! Принцесса — женщина и чужеземка, не говоря о том, что почти ребёнок, но, клянусь Тэнгри, я бы без раздумий поручил командовать лёгкой конницей ей! Она скорее знает, что делать!
— Я тоже об этом подумал, — неожиданно подал голос каган и перевёл прищуренный взгляд на меня. — Что скажешь, бэр? Ты говорила, хочешь быть воином? Справишься с такой ответственностью?
Но прежде, чем я успела ответить, изменившийся в лице Тургэн метнул на родителя отчаянный взгляд и только что не рухнул на одно колено:
— Отец! Юй Лу... принцесса Юй Лу ещё не готова! Она не... лёгкая конница атакует пеших воинов, вооружённых этими трубками! Основной удар придётся по ним! Ты хочешь лишить меня жены?
— Тургэн, — я легко сжала его руку, но он стряхнул мою ладонь.
— Отец, она...
— ...знакома с этим оружием лучше, чем любой из нас, — возразил каган. — Если кто-то избежит его губительного огня, то это — твоя жена и те, кого она поведёт за собой.
— Великий хан! — прохрипел Субэдэй. — Ты лишаешь меня командования в угоду этой...
— Осторожнее, Субэдэй, — отрезал хан ханов. — У тебя тоже будет возможность проявить себя в сражении. Но мой военный советник прав: тактика — не одна из твоих сильных сторон. Зато Тэнгри не обидел умом мою невестку.
