– Ты какая-то чересчур задумчивая, – недоумевающе сказала Лена, ткнув меня пальцем в плечо.
Отбросив свои мысли, я оглянулась на коридор, заметив нескольких парней, беспечно ведущих беседу. Разглядывать их было не сильно интересно, потому как было очевидно, что это не мои знакомые и не друзья, а потому моё внимание переключилось на дорогу впереди.
– А, глупости, – я отмахиваюсь от подруги.
Мой взгляд на секунду упал на её русые волосы с фиолетовыми прядями, рассыпанными по всей голове. Рассматривая эти яркие оттенки, я вдруг вспомнила, как встретила подругу впервые. Её тогда розовые волосы привлекли много внимания. Наверное, только потому, что мне такую роскошь не позволяли. Мама не один раз грозилась постричь меня налысо машинкой пока я сплю, если вдруг решу покрасить волосы в подобный яркий цвет. То был подростковый бунтарский период, когда безумно хотелось экспериментировать с внешностью. Тот максимум, что мне позволяли – носить вставные цветные прядки – канелоконы[1].
– Просто думала, может стоит покрасить волосы, – немного скривившись, я прикусила ноготь на большом пальце.
Её лицо прозрело, и она засияла.
– Неужели ты решилась? – радостно прощебетала подруга. – В розовый, а, нет, в синий или лучше пряди зелёного? – быстро затараторила возбуждённая Лена.
– Воу! Нет, не так радикально, – я засмеялась, пока мы медленно покидали территорию универа. – Что-то более естественное, может… – бросив задумчивый взгляд на небо, я пыталась тянуть время, – блонд, – уверенно произнеся, метаю глаза в сторону подруги.
Она хмыкнула, а всё возбуждение куда-то испарилось. Даже вздёрнутый нос перестал морщиться, а хитрые глаза наполнились разочарованием.
– Никакой фантазии, – засмеялась Лена, сверкнув серо-голубыми глазами, в которых медленно меркла искра.
Эксперименты со своими волосами для неё давно стали смыслом жизни; то, чем она живёт, и то, чем дышит. Иногда мне кажется, что эта единственная вещь, которая может её интересовать и о которой Лена может столько говорить, не упуская ни частички энтузиазма. Можно смело сказать, что её волосы прошли Афганскую войну. Какими они только не были – и зелёными, и красными, и синими с красными прядями, а сейчас это – фиолетовое амбре. Думаю, что она успела перепробовать абсолютно все оттенки в этом мире. Меня удивляет только один факт: на её голове всё ещё есть волосы.
– Кстати, – она посмотрела на меня, осторожно взяв прядку моих тёмно-русых волос в руки, – видела парня, когда мы выходили?
– Какого из троих? – усмехнулась я, посматривая на подругу. – Кто-то влюбился? – подразниваю её, когда понимаю к чему она может клонить.
Она замахала руками и немного сморщила нос, а потом в её глазах сверкнул маленький огонёк.
– Ну-у, не то что бы влюбилась, он просто очень симпатичный! С тёмными волосами, вроде стоял лицом к нам. И он может быть с твоего потока!
Мои брови медленно сползлись к переносице. Не может быть такого, чтобы Лена вот так просто назвала парня симпатичным, определённо, она уже давно положила на него глаз. А ведь такое явление нонсенс! Обычно парни её мало интересуют, она даже относится к ним с некоторым пренебрежением, говорит, что здешние парни невоспитанные свиньи, умеющие только языком чесать. То ли дело иностранцы.
– Не уверена, может и было несколько потоковых лекций, но я с ними не общалась, – пожав плечами, я спокойно смотрю на подругу.
