Дикая Душа - страница 77

Его мерцание наводит на мысль, что именно этим кристаллом он каким-то образом воздействует на человека. Времени на раздумья не остаётся, нужно срочно что-то придумать, иначе он проделает со мной то же, что и с орденовцами. Не придумав ничего лучше, я крепко сжимаю меч в руке, беря большой размах, попутно целясь в тень. Ну существо внутри, не подведи! Резко выкидывая оружие из руки, зажмуриваюсь, падая на землю. В момент броска я почуяла явную помощь, точно кто-то прицеливался моей конечностью. Эти несколько секунд в неподвижном положении я лежала, боясь пошевелиться. Несмело открыв глаза, я поднимаю их к месту, где стоял тебра́рум, но замечаю рассыпающуюся дымку, обращающуюся в пыль. Она растворялась в воздухе, опадая на землю.

Накатившая слабость сковала тело. Рука, прежде окутанная пеленой – ныла и отказывалась двигаться. Медленно поднявшись на ноги, превозмогая накатившую усталость, пялюсь в листья, раскиданные по земле. Солнечные лучи, прорывающиеся сквозь молодую листву, падают на меня, окутывая лёгким теплом. Устало вглядываясь в паутинки жилок на выцветших и грязных листьях, я уловила тусклый блеск чего-то маленького, скрытого под листвой. Потянувшись к блестяшке, вытаскиваю кулон на тонкой порванной цепочке, замечая его чистый вид. Он никак не мог быть таким чистым, завалявшись в такой среде; сомневаюсь, что кто-то ходил сюда на прогулку, да и таких странных украшений я прежде не замечала. Кулон в виде капли был заполнен чернотой, произвольно двигающейся внутри стеклянной оболочки. Казалось, что сама тьма кружила внутри него. Смотря на этот маленький предмет, я чувствовала не только холод, но и мрак, проникающий в душу.

«Флюпендэ́стия».

– Что? – еле слышно отозвалась я.

– Какого чёрта произошло? – послышался вялый голос Кэ́лдоса.

Я глубоко выдохнула, убирая кулон в карман. Парни приходили в себя, поднимаясь с земли. Догадка о том, что та тварь каким-то невероятным образом с помощью кристаллика парализовала тело человека, начала укрепляться.

После происшествия с завесой парни пропали на несколько дней без каких-либо объяснений. Домой меня везли в полной тишине, как бы я ни пыталась разговорить орденовцев. На этот раз вести диалог со мной никто не хотел. Их лица были похожи на каменные. Даже всегда улыбающийся Кэ́лдос помрачнел. Тогда стало ясно, что от меня явно что-то скрывают не только эти двое, но и весь орден. В их глазах я чужак, которого они стремятся сделать изгоем.

Теперь никакой речи о доверии совсем не идёт. Про кулон я умолчала. Естественно. Молчание порождает недоверие, недоверие – ложь, ложь – ненависть. Пока люди в мире продолжают молчать, ломаются не только они сами, но и окружающие. Людям не нужны люди, им нужно чувствовать своё превосходство и власть. Эта правда открылась мне, когда я связалась с орденом.

Я вновь чувствовала себя опустошённой.

Весь день я бесцельно бродила по институту одна. Лены не было видно, словно она избегала меня, хотя оно было понятно. Она наверняка была вне себя от злости. Несомненно, мне было с кем поговорить о всяких глупостях, но этого совсем не хотелось. Я ощущала себя брошенной, ненужной и обманутой, и считала, что это несправедливо, но ничего не могла поделать. Всё, что мне оставалось – пребывать в неведении и ждать. Чего я жду – тоже не особенно понимала.