После моего кивка, мужичок,
взгромоздившись на свою телегу, развернулся и медленно покатил прочь из
усадьбы. Но постоянно оглядывался, то ли сожалея о камне и насосе, то ли
проверяя, не пригрезилась ли ему злая хозяйка. Я любезно помахала ему вслед
рукой, свободной от корзинки, пейзанин крупно вздрогнул и хлестанул кнутом
лошадь, заставляя ту двигаться быстрее.
Наши узлы с тряпьем так и лежали
в передней. Гийома и Мари не было видно, очевидно, они были на кухне, оттуда
слышалось звяканье посуды, что тут же напомнило мне о том, что мы ещё не
завтракали. Отчего и желудок жалобно булькнул. Но меня, закаленную полуголодным
существованием в студенчестве, да и после тоже не обжиралась, так легко было не
сломить.
Для начала надо бы определиться с
местом проживания. Помнится, дворецкий сказал, что здесь тесновато, но что-то
непохоже. Тихо спросила у няни:
-Клери, а что здесь было раньше?
-Так людская здесь была. Вот и
кухня есть, и комнаты, где жили те, кто постоянно работал в доме и не
возвращался каждый вечер в поселок. Здесь и мыльная есть, и комнаты разные по
размеру. Пойдёмте, мисс Вайолетт, я знаю какую комнату вам подобрать.
Мы прошли вперёд, миновали поворот на кухню.
Дальше шли комнаты для слуг, я насчитала шесть дверей. Клери решительно
толкнула одну дверь и вошла. Комната была большой, рассчитанной на несколько
человек. Окна на две стороны, что позволяло освещать помещение весь день. Белые
переплёты окон, весёленький жёлтый пол. Несколько кроватей, сдвинутые в угол
комнаты. Тумбочки, небольшой стол и три стула вокруг него. Но отсутствие
текстиля в комнате создавало ощущение чего-то временного, нежилого. Не было
постельного белья на голых тюфяках, ни штор на окнах, никакого коврика на полу,
даже потертого.
Грязно в комнате не было, было
пыльно. Но это не смертельно, я ещё не разучилась пыль вытирать и мыть пол.
Черт с ними, со слугами, пусть удивляются, но я хочу жить в чистоте и,
возможно, в комфорте. Вот поем и займусь уборкой и обследованием доставшихся
мне хором. Пока я стояла столбом, оглядывая комнату и прикидывая план действий,
нянька откуда-то принесла керамический таз, водрузила его на стол, следом появился
кувшин с теплой водой, кусочек мыла и полотенце у нее на плече. Ура! Я,
наконец, умоюсь не в холодной реке, а нормальной теплой водой.
Скинула грязное, пропотевшее
платье, вымыла руки, лицо. Клери помогла протереться мягкой мокрой тряпочкой.
Осторожно убрала все засохшие листья со спины, протёрла спину, поцокала языком.
-Ну, надо же! Такие рубцы
страшные были, я боялась, что воспалятся, а тут почти все зажило. Можно больше
не прикладывать ничего, под коркой заживёт.
Кстати, это особенность моего прежнего
тела - на мне все заживало, как на собаке. Даже после операции по удалению
аппендикса на третьи сутки послеоперационный шов зажил полностью. Хирург еще
удивлялся моей регенерации. Выходит, и в этот мир я прихватила свои
способности?
Клери достала из узелка ещё одно
такое же платье, темное и невзрачное. Жарковато в нем днём будет. Интересно,
нигде не завалялось платьишко полегче от мисс Вайолетт? Пусть темненькое, я
вроде как в трауре, а здесь к этому щепетильны, но полегче? Надо
поинтересоваться у Клери.
